– И умер в одну из поездок в Нью-Йорк?
– Вы почему знаете?! – воскликнула Елена Никитишна.
– Слышал. Это было лет восемь тому назад. Тогда писали, кажется, в газетах.
– Но что же вы могли слышать? Корабль «Свифт», на котором он находился, погиб в открытом океане, и никто из пассажиров не спасся. Спустя шесть лет я вышла второй раз замуж за теперешнего своего мужа.
– Если память мне не изменяет, вашего первого мужа звали Онуфрий.
– Да, но как вы могли все это запомнить?! Вы что-то не договариваете!
– Помилуйте, Елена Никитишна, смею ли я! Уверяю вас…
Коркина слегка побледнела.
– Вы бывали когда-нибудь в Саратове?
– Я, собственно, уроженец Орловской губернии, но бывал и в Саратове…
– Вы, может быть, знали моего мужа или встречали его? – произнесла она, и голос ее дрогнул.
– Нет, не имел удовольствия. Даже фамилию не помню.
– Откуда же вы знаете, что его звали Онуфрием?
– Тогда, при крушении, подробный список погибших был приведен, и я запомнил это имя, потому что оно стояло отдельно. Присутствие его в числе пассажиров никем не было констатировано… Так, кажется?
Елена Никитишна тряслась точно в лихорадке.
– Да, но после это было удостоверено русскими властями… Простите, я не понимаю, к чему весь этот разговор?
– Ах, извините, я так только к слову. Я никак не думал, что эти воспоминания могут быть вам неприятны.
– Они вовсе не неприятны, но мне странно слышать их от человека, которого я в первый раз в жизни вижу. – И она встала, чтобы выйти из комнаты.
– Позвольте еще один только вопрос… Не знавали ли вы там, в Саратове, некоего Серикова?
Елена Никитишна побледнела, как полотно, и чуть не упала.
– Нет, – резко произнесла она и вышла из комнаты. Куликов пристально посмотрел ей в глаза, усмехнулся и прошептал:
– Ага. Я не ошибся! Наконец-то…
– Иван Степанович, – послышался голос хозяина, – что ж, вы так и не будете играть?
– Иду, иду…
– Вы почем играете?
– По шести гривен обязательных.
– Ну, наживайте деньги! Я ведь плохо играю!
– А я отлично, – засмеялся Илья Ильич, – только жена не хвалит.
– У него нет жены, некому журить, – вставил кто-то.
Куликов был рассеян и играл невнимательно. То стучал на простого короля, которого принял за козырного, то брал второго «гольца» за первого. Над ним смеялись, но он нехотя только улыбался и выглядел очень расстроенным.
– Что с вами, Иван Степанович, – удивлялся Илья Ильич, – я не узнаю вас сегодня. Неприятность какая-нибудь?
– Нет, ничего, так, не совсем здоровится.
– Пойдемте, господа, по маленькой пропустим, веселее будет.
Все поднялись. Куликов искал глазами хозяйку, но ее не было. Выпили в столовой, закусили и опять уселись.
Игра поднялась до 3 рублей и сделалась азартной. Куликов сильно проигрывал, но никак не мог сосредоточиться. Поминутно он смотрел на дверь, то и дело ошибался.
– Уж вы не влюбились ли, Иван Степанович, – заметил ему один из партнеров. – Говорят, вы к Петухову зачастили, за его Ганей волочитесь.
– А-а-а… Вот вам и разгадка! Ну, батюшка, влюбленные в карты не могут играть! Понятно, что вы все путаете.
– И охота людям сплетнями заниматься, – почти зло ответил Куликов, – я у Петухова всего один раз обедал и единственный раз видел его дочку.
– Можно и раз видеть, да влюбиться. Без огня, батюшка, дыму не бывает!
Куликов ничего не ответил и насупился еще больше.
– Господа, когда ужинать хотите? – вошла в комнату и спросила Елена Никитишна.
– Рано еще, рано. Постойте, у нас ремиз восемьдесят рублей, надо разыграть.
– Пополам?
– Нет сразу, не стоит.
Куликов взял второго гольца и поставил 160 рублей.
– Молодец! Почаще так!
– На то и игра.
Елена Никитишна встала за стулом мужа и посмотрела на Куликова. Глаза их встретились. Коркина смотрела гневно и решительно, так что Куликов даже смутился и опять поставил 160 рублей ремизу.
– Однако! Не разделить ли ремиз, – предложил Илья Ильич.
– Мне решительно все равно, – хладнокровно произнес Куликов.
– Пойдемте ужинать, – предложила хозяйка.
– В самом деле, приостановим игру… ремиз Ивана Степановича.
– Нет, ремиз лучше разыграть, – заметил Куликов.
– Ну, разыгрывайте!
Сдали. Куликов взял гольца.
– Опять ремиз! Но это чересчур! Бросьте, Иван Степанович.
– Как же я брошу! Ведь я на первой руке был!
– Пойдемте ужинать, после доиграете!
– Ну, идем.
Все встали. Куликов подошел было к Елене Никитишне, но она взяла мужа под руку и пошла с ним впереди. За столом Куликов сидел на противоположном конце от хозяйки. Он наблюдал ее и не мог не заметить, что Елена Никитишна сильно менялась в лице, хотя старалась сохранить внешнее спокойствие. Она избегала смотреть в сторону Куликова, но несколько раз бросила на него молниеносные взгляды. Никто из посторонних не заметил этих взглядов.