– Несчастная жена! Такою плетью не бьют даже лошадей!
Большой письменный стол был завален разными безделушками, счетами и бумагами завода Петухова. Опытный взор Густерина упал на склянку, с надписью «осторожно». В этой склянке, наполовину пустой, был раствор сулемы.
– Вот чем отравил злодей старика Петухова!
Плеть и склянка были опечатаны и приобщены к вещественным доказательствам.
– При наличности таких данных, – произнес Густерин, – можно передать дело судебным властям! Необходимо сейчас же съездить за следователем.
Обыск продолжался. В камине нашли свежий пепел, свидетельствовавший, что недавно жгли много бумаги. Тщательно агенты вынимали из камина все уцелевшее от огня и складывали бережно в пакет. Слесарь открыл ящики письменного стола; в них хранились груды разных вещей и бумаг; все это выворотили на диван и стали разбирать.
– Что это? Три футляра с графской короной. Футляры пустые, но внутри, на атласной подкладке – герб графов Самбери!
Сомнений нет: это футляры из-под бриллиантов, похищенных при убийстве камердинера. Может быть, это футляры от тех самых драгоценностей, которые возил Макарка к немцу-ювелиру. Он сунул пустые футляры в стол и забыл после об их существовании! Улика очень веская.
– А это что? Целая коллекция кинжалов! На многих следы крови. Такая коллекция встречается только у настоящих разбойников! Один длинный кинжал – настоящий быкобойный. На его ручке отпечатались пять окровавленных пальцев, составляющих следы ладони; если к этому следу приложить руку, то можно узнать, чьей руке принадлежит след, до такой степени он хорошо сохранился; по-видимому, кинжал был брошен в ящик скоро после его использования и в таком положении оставался. Если бы ладонь руки Макарки пришлась к этому следу, то улика была бы одна из самых существенных.
Стали перерывать серебро, набитое в нижнем ящике. Массивный портсигар с инициалами «О. С.».
– Неужели эти инициалы принадлежат Онуфрию Смулеву? Неужели сумасшедший Коркин говорил правду в бреду, что в ящике стола Макарки хранится портсигар убитого Смулева?! Значит, Макарка, действительно, сознался ему и сказал правду!
– Ба-ба-ба… золотой образок с надписью: «Храни тебя Бог. Алеше Смирнову от дяди». Да ведь этот образок унесен убийцей, перерезавшим семью Смирнова в 188* году?! Как мог он храниться здесь столько времени?
– А вот и дорожный стаканчик с теми же инициалами «О. С.»!
Прибыл следователь. Густерин в кратких словах ознакомил его с добытыми данными и рассказал об исчезновении Макарки в кухне.
– Раскопки пола через полчаса будут окончены, а пока мы делаем осмотр вещей кабинета. Посмотрите, сколько улик! А как вам нравится эта плеть?!
– Ужасно, ужасно, – произнес следователь. – Когда этот мнимый Куликов был у меня на допросе по делу Коркиной, я инстинктивно угадывал в нем страшного злодея! Знаете ли, опыт доказал, что, чем преступник более закоренел, тем он становится наглее с правосудием! Таковым был и Куликов, он до глубины души меня возмутил!
– Вот не угодно ли посмотреть обрывки бумаг, вынутых нами среди пепла из камина. Тут есть кусочки паспортов, каких-то счетов… а это… это…
– Позвольте! Да ведь это рисунок бриллиантовой броши графа Самбери!
– Ах, да, да, помните, ведь ювелир говорил, что господин, приносивший бриллианты, унес у него рисунок, присланный ему из полиции. Вероятно, это тот самый рисунок!
– Конечно. В связи с этими футлярами теперь не может быть сомнения, что Макарка сбывал бриллианты.
– Мы нашли, значит, улики всех трех злодеяний Макарки: убийств семьи Смирновых, Онуфрия Смулева и камердинера графа Самбери! Не нашли мы только самого главного!
– Ваше превосходительство, – раздался крик из кухни, – скорее сюда!
– Пойдемте, похоже, нашли что-нибудь.
Следователь с Густериным направились в кухню.
Пол весь почти был уже снят, и под одной из плит оказалась глубокая яма с чернеющей мглой в глубине.
– Ага, спуск в подземелье! Ну, вот, значит, вход найден! Макарка сюда убежал! Но где выход из подземелья и есть ли еще вход?! Если нет, то мы уморим его там голодом или он выйдет сам добровольно, а если выход есть…
– Мы должны это сейчас же исследовать, пока пикеты в поле не сняты! Нельзя думать, чтобы подземный коридор был велик; но возможно, что выход находится вне дома.
– Легко сказать – исследовать, – произнес Густерин, – но не так-то легко это исполнить! Яма узка, пожалуй, там и фонарь гореть не будет! Дайте длинную палку, надо измерить глубину.
Шест опустили на четыре аршина, и он стукнулся о землю. Стали ощупывать стенки. Пустота оказалась на северо-западе, по направлению к полю.