Ко мне подошла Мария Гутьеррес и спросила:
— Мы собираемся на стоянку автофургонов. Джерри говорит, что вы, может быть, тоже захотите поехать с нами.
— Я поеду за вами на своей машине,— ответила я.— Вы знаете, где это находится?
— Эта стоянка хорошо известна. Мы можем там встретиться, если хотите.
— Я собираюсь посмотреть, нет ли на стоянке машины Билли, поэтому немного задержусь, не ждите меня.
— Хорошо,— ответила Мария.
Я видела, как участковые уехали, и принялась разглядывать автомобили, которые стояли здесь вплоть до лодочной станции. «Шевроле» Билли с опущенными стеклами находился в третьем ряду от входа, зажатый между «Фордами». Я засунула голову в машину, не прикасаясь ни к чему. В машине было чисто. Пустое переднее сидение, такое же заднее. Я обошла машину вокруг, заглянула в нее со стороны пассажира, осматривая пол. Не знаю, что я надеялась там найти. Чутье, интуиция, предположение, что все началось с этой стоянки и автомобиля… Хотя Фельдман был намерен открыть официальное расследование этого дела, и я способствовала этому, самой мне успокаиваться было нельзя.
Я вернулась к своей машине, достала оттуда юбку и туфли, передала их Фельдману, сообщила, где находится машина Билли, и наконец села в свою машину. В душе я понимала, что возложила на Петтигрю и Гутьеррес печальную обязанность сообщить о смерти Билли. Самый жуткий момент в жизни каждого: увидеть двух полицейских в форме на пороге своего дома со скорбными лицами и печальными голосами.
К тому времени, когда я приехала на стоянку автофургонов, новость уже облетела всех ее обитателей. Совершенно подсознательно люди собирались по двое и по трое, тревожно глядя на фургон Поло, и тихо разговаривали. Дверь знакомого мне фургона была закрыта, из-за нее не доносилось ни одного звука, но мое появление оживило разговоры собравшихся.
Из толпы вышел парень:
— Вы друг этого семейства? У них плохие новости. Может быть, вы еще не знаете?
— Я бывала здесь,— ответила я.— Меня здесь знают. Давно ли ушли полицейские?
— Две минуты назад. Они были очень внимательны, долго здесь пробыли — все утешали ее, и не ушли, пока не убедились, что все в порядке. Меня зовут Фритци Родерик. Я управляющий этого парка,— представился парень, подавая мне руку.
— Кинзи Миллхоун,— ответила я.— Есть ли там сейчас кто-нибудь из посторонних?
— Кажется, нет. Оттуда ничего не слышно. Мы как раз и говорили сейчас между собой — вот, все соседи, все мы,— не стоит ли зайти кому-нибудь, чтобы посидеть с женщиной.
— А Ловелла еще там?
— Я не знаю ее имени. Она — родственница?
— Любовница Билли. Позвольте мне посмотреть, что там происходит. Может быть, ей что-нибудь нужно. В случае чего, я дам вам знать.
— Признателен вам за это. Мы поможем всем, чем сможем.
Я постучала в дверь, готовая к любым неожиданностям. Корал распахнула рывком дверь, но, увидев меня, пригласила внутрь. Глаза заплаканы, но внешне держалась она спокойно. Она села в кухне на стул и закурила, а я устроилась на кушетке.
— Жаль Билли,— начала я.
Корал взглянула на меня:
— Как все было?
— Я нашла его уже раненого. Он был в шоке и медленно угасал. Страдал он недолго.
— Мне нужно сказать об этом матери. Приходившие полицейские хотели это сделать, но я отказалась.— Голос ее, огрубевший от горя или от простуды, дрожал.— Он предчувствовал, что умрет молодым. Когда Билли видел, как хоронят людей пожилых, он говорил, что с ним такого не произойдет, что его жизнь кончится иначе. Я отговаривала его от таких мыслей, но он со мной спорил.— Корал замолчала.
— А где Ловелла?
— Не знаю. Фургон был пуст, когда я зашла.
— Корал, я хочу, чтобы вы все рассказали мне. Я хочу знать, что происходит. Билли сообщил мне три разных версии одного и того же события.
— А я при чем? Я ничего не знаю.
— Но вы знаете все-таки больше, чем я.
— Это ничего не значит.
— Поделитесь со мной. Ну пожалуйста! Билли мертв, и вас ничего не должно сдерживать. Не так ли?
Несколько мгновений Корал сидела, уставившись в пол, потом вздохнула, потушила сигарету, поднялась и начала убирать со стола. Прикрутила воду в кране на кухне, расставила рюмки, налила в них ликер цвета слоновой кости и начала монотонным голосом:
— Билли был уже в Сан-Луисе, когда Даггетт здесь появился, Джон знал, что Даг был нашим родственником, а Билли был просто потрясен несчастным случаем. Мы оба тяжело все это перенесли.