Мелвин Фостер тоже хотел когда-то стать детективом, но с его предыдущими правонарушениями об этом можно было забыть. Он признался, что был знаком со всеми пятью жертвами, объяснив это тем, что много времени проводит на «стрипе» и всегда готов помочь девушкам, попавшим в сложное положение. Он мог угостить кого-то из них ужином, одолжить немного денег или дать добрый совет.
Фостер не отрицал, что пользовался их услугами. Чтобы отплатить ему за доброту, они нередко занимались с ним сексом. Он признавал, что мог подвезти девушку на своем такси и взять с нее плату «натурой».
Разговор Райхерта с Фостером продолжался достаточно долго, и на определенном этапе к нему подключился детектив Боб Ламория. Внезапно Фостер стал отрицать собственные слова. Оказывается, лично с жертвами он незнаком – его неправильно поняли. Потом «вспомнил», что знал некоторых из них, но под другими именами.
20 сентября 1982 года Фостер прошел проверку на детекторе лжи. И провалил ее. Он пытался оправдываться, утверждая, что у него тревожное расстройство и показания детектора не следует принимать в расчет. Двое таксистов, на которых он указал, также прошли проверку – успешно.
Таким образом, Мелвин Фостер стал главным подозреваемым.
Сам он продолжал считать себя «добровольным помощником полиции». Фостер жил с отцом в ветхом грязном домике на окраине городка Лейси, штат Вашингтон, в двадцати километрах от Си-Так. Когда полиция попросила разрешения осмотреть его жилище, он охотно дал согласие, так что ордер на обыск не потребовался. Дом был отчаянно захламлен, на полу валялись банки и бутылки из-под пива и окурки сигарет. Отец Фостера никогда ничего не выбрасывал: сломанная мебель, рваная одежда, пустые коробки и пакеты копились в доме годами.
Осознав, что у него проводится настоящий обыск, Фостер пришел в негодование. Он рассчитывал, что полицейские только заглянут к нему и сразу уедут. Они же потратили несколько часов на то, чтобы подробно изучить и дом Фостера, и его машину.
Полиция перекрыла улицу и пригнала отряд скаутов-поисковиков, которым предстояло перекопать участок Фостеров размером в целый гектар. В сарае детективы поднимали половицы, чтобы заглянуть под них.
Внутри дома перерыли каждый сантиметр, перевернули матрасы, перетрясли постельное белье, передвинули все диваны и кресла. Ковровые покрытия тщательно пропылесосили, чтобы собрать микроскопические улики и передать в криминологическую лабораторию.
Все это время над домом кружили вертолеты прессы. К концу обыска у забора стояли десятки фургонов телеканалов, машины репортеров и фотографов. Некоторые съемочные группы вещали в прямом эфире. И Мелвин Фостер не собирался упускать такую возможность.
Он сделал официальное заявление в прессу о том, что является подозреваемым. Репортерам Фостер сказал: «Единственное, что они у меня нашли, – это журналы с объявлениями о знакомствах и белье моих бывших жен». Жен у Фостера, кстати, было пять. Все сбежали от него, не в силах терпеть его сварливый нрав и постоянный беспорядок в доме.
Теперь журналисты ходили за Фостером по пятам, и он с удовольствием отвечал на их вопросы. Постепенно он становился все более дерзким: вслух заявлял, что полицейские охотятся не на того человека. Он, мол, никак не может быть убийцей – в июле у него сломалась машина и он сидел дома. Кроме того, из-за травмы колена он неспособен поднимать тяжести и никогда не донес бы труп от шоссе до реки.
В какой-то момент Фостер даже угрожал Дэвиду Райхерту, говоря, что с его семьей может случиться что-то плохое. В результате в течение нескольких месяцев дети Райхерта ездили в школу на автобусе в сопровождении полицейской машины, а возле его дома дежурил патруль. Дочь Дэвида, Табита, прикидывала, где может спрятаться, если злоумышленник не нее нападет. Почему-то ей пришел в голову шкафчик под раковиной. Сам Дэвид старался не поддаваться на провокации подозреваемого. Но когда доходило до жены и детей, ему тяжело было держать себя в руках.
Мелвин Фостер утверждал, что он – человек семейный, а в разводах винил исключительно бывших жен. С одной он прожил достаточно долго, чтобы обзавестись двумя детьми, но впоследствии она попала в психиатрическую клинику, а вернувшись домой, умерла от передозировки лекарств.