— Это моя кузина, Флоренсия, только что из Соноры приехала. Она будет работать что надо, обещаю тебе.
— Ну что ж, — сказала Эстер, виртуозно поворачивая налево в неуправляемом потоке несущихся машин. — Скажи ей, чтобы работала как надо и не вздумала воровать, тогда мы поладим распрекрасно. Переведи ей.
Лупе затараторила по-испански. Флоренсия заулыбалась, закивала и тихо ответила:
— Si. Voy a trabajar fuerte[10].
— Она говорит, что будет очень стараться и работать на тебя как следует, Эстер. Я говорила ей, что ты прекрасный босс. Она очень благодарна тебе за предоставленный шанс.
— Скажи ей, что наше дело идет в гору. Наши заказы растут каждый день. Так что если будет пошевеливаться, денежки у меня заработает — переведи!
Лупе перевела.
— Она говорит, что все понимает, Эстер. Она не подведет тебя.
— Хорошо. Виепо. — Эстер улыбнулась Флоренсии. — А сейчас давайте возьмем пончиков на ночь.
Четыре часа спустя они сидели на полу в офисе архитектора в Калвер-Сити, поедали пончики, французское печенье и запивали их тепловатой колой. Они успели помыть два зубных кабинета в Уилшир-Дистрикт, закуток писателя в Брентвуде, несколько офисов юристов и студию коммерческого художникам Санта-Монике.
Эстер запихнула в рот французское печенье, запила маленьким глотком колы. Не прожевав до конца, заговорила:
— После еды я возьмусь за пол в этом офисе и в холле: мы уже три недели как не натирали полы, и это видно. Вы отдрайте ванную и вытрите пыль с чертежного стола, договорились?
— Идет, — сказала Лупе.
Эстер наблюдала, как Флоренсия поедает пончик: та ела с преувеличенной жеманностью, довольно нелепой для столь крупной девицы. Большими, глыбообразными зубами она отхватывала маленькие кусочки. Когда она жевала, массивные челюсти едва шевелились. Ацтекское лицо девушки словно бы сошло с настенных фресок ист-сайдских подземных переходов, намалеванных художни-ком-чиканос.
Флоренсия поймала взгляд Эстер и застенчиво улыбнулась, прикрывая рот тыльной стороной ладони. Эстер улыбнулась в ответ. «Я улыбалась бы побольше, кабы ты работала получше», — подумала она. Рубашка Эстер, мокрая от пота, липла к телу. Футболка Лупе — тоже. Одежда Флоренсии отличалась сухостью и свежестью. Эстер подумала, что ей будет недоставать Марии.
Доев печенье, Эстер вытерла пальцы о выцветшие джинсы, допила до дна теплую колу и протянула девушкам пачку «Салем». Лупе взяла сигарету, а Флоренсия — с жеманной улыбкой — отказалась. Эстер закурила, дала прикурить Лупе и бросила спичку в пустую банку из-под колы. Вытянув ноги, она облокотилась о стену, устало вздохнула, выпуская струю серого дыма.
Эстер уставилась в потолок.
— Ты знаешь, Лупе, у меня ведь действительно заказчиков все больше и больше. На следующей неделе буду договариваться с одним насчет уборки целого здания. Это целая корпорация: два этажа, пятьдесят помещений.
Убирать надо каждый вечер. — Она опустила глаза и встретилась взглядом с Лупе. — Как думаешь, выдюжим, Лупе?
— No problema[11], управимся легко.
— Работы будет завались, учти.
— No problema, Эстер.
Эстер взглянула на Флоренсию, но промолчала.
— Не волнуйся, — поспешно сказала Лупе. — Она ведь новенькая. Со временем у нее все будет прекрасно получаться.
— Хотелось бы надеяться, Лупе, — работы будет много.
Флоренсия увидела, что обе женщины смотрят на нее, отвела глаза и сделала вид, что возится со шнурками.
Эстер глубоко затянулась.
— Знаешь ли, Луп, мне сдается, что совсем скоро мне понадобятся две бригады. Работы будет просто невпроворот. Боссом второй бригады будешь у меня ты.
Лупе с улыбкой кивнула.
— Правда, много чего еще понадобится. Прежде всего, мне будет нужна вторая машина. Такая же, с кузовом «универсал». Или побольше, фургон. Наверное, я отдам тебе тачку с кузовом, а себе возьму фургон. Мне всегда хотелось иметь здоровый такой фургон. А ты водить-то умеешь, Луп? Хорошо, а права у тебя есть?
— Нет, Эстер. Но могу получить.
— Ну ладно, ладно. Положим, транспорт имеется: я достаю машину, ты — права. Но ведь еще мне понадобится второй полотер, второй пылесос. — Эстер на секунду смолкла и улыбнулась. — Ну, уж новая партия тряпок обойдется по дешевке. Но девушки? Мне ведь понадобится новая команда.
— Я найду их тебе, Эстер.
— Нужны хорошие девушки, — продолжала Эстер, — которым можно доверять. Которые красть не будут. Сама понимаешь — люди из этих офисов знают, что у одной черномазой и у нескольких мексиканок есть ключи и что они могут заходить после полуночи. Поэтому начнут пересчитывать все до последней скрепки. Если пропадет хоть один карандаш, нам сразу же дадут пинка под зад. Finito[12]. И слух о нас пойдет miy pronto[13]. Эти людишки, если уж поймают кого на мелочевке, то сделают все, чтобы очернить человека.
— Я буду искать только хороших девчонок. Честных.
— И чтоб работали нормально, Луп. — Эстер мельком взглянула на Флоренсию — та сидела за столом, уронив голову на руки и почти засыпая под английскую речь. — Ты должна заставить их работать так же, как работаешь сама. Это и означает быть боссом. Ну что, справишься?
— Я все организую, Эстер.
— Понятное дело, все это еще не завтра будет.
— Конечно.
— И все же не за горами тот день, когда у меня появится вторая бригада. А ты у меня единственная девушка, которая работала со мной и которой я уже могу доверить руководство.
— Я не подведу тебя, Эстер.
— Знаю, Лупе.
С минуту они молча смотрели друг на друга, потом одновременно расплылись в широкой улыбке.
— Эй, Луп, тебе не кажется, что так начинал Рокфеллер?
Лупе засмеялась.
— Ну, уж по меньшей мере Говард Хьюз.
Эстер запрокинула голову и рассмеялась вслед за подругой.
— Точно! А я буду президентом «Эстер Фиббз энтерпрайзис инкорпорейтед». Тебя возьму в вице-президенты. Будешь отвечать за... персонал. А убирать будем сами!
Они расхохотались обе.
— О да! — веселилась Лупе. — И скоро у нас денег будет выше крыши. Мы станем зажравшимися американскими капиталистами!
— Будем разъезжать по Беверли-Хиллз на «мерсах», покупать платья у Джиорджио, туфли — у Гуччи, а подстригать нас будет Хосе!
Последовал взрыв хохота. Флоренсия (она начала было похрапывать) встрепенулась, разбуженная их громоподобным смехом.
— А когда устанем тратить деньги, — Лупе уже брызгала слюной, а из глаз у нее текли слезы, — перекусим в ресторанчике «Мама Мэйс»!
Схватившись за живот, Эстер сползла по стенке. Она лежала на спине и судорожно хватала ртом воздух. В интервале между двумя вдохами она хрипло выдавила из себя:
— Ох, «Мама Мэйс»! — И тут же обе зашлись в припадке хохота.
Лупе картинно подняла воображаемый бокал и оттопырила мизинец.
— Эй, официант! Jye, pendejo[14]. Еще шампанского, por favor![15]
Эстер обхватила колени руками и раскачивалась из стороны в сторону. Лупе колотила кулаком в стенку. Смущенная и озадаченная, Флоренсия изобразила подобие смешка.
— Ой, я сейчас описаюсь! — взвизгнув, Лупе вскочила и понеслась в уборную. Это рассмешило Эстер еще сильнее — лежа на полу, она сотрясалась от взрывов хохота: остановиться было невозможно, как во время чиханья. Когда Лупе вернулась из уборной, они взглянули друг на друга и вновь прыснули. Наконец им удалось спокойно посидеть с полминуты. Эстер вздохнула и выпрямилась. Подолом рубашки вытерла слезы.
— Пора браться за работу.
— Да уж.
При мысли о работе обе девушки хмыкнули, встали с пола — Флоренсия поспешно последовала их примеру.