— У тебя мое письмо, — хрипло прошептала Камерин. — От Ханны.
Улыбка медленно сошла с лица бабушки.
— Да, — ответила она.
— Где ты его взяла?
— Кроули принес. Дал мне письмо и сверток.
— Дай их мне.
— Патрик? — спросила бабушка. Отец промолчал. Кажется, другого ответа ей не понадобилось, потому что она сказала: — Сейчас принесу.
Время замерло. Сколько прошло после ухода бабушки — секунды или часы? Камерин не знала. Патрик сидел неподвижно, глядя перед собой широко раскрытыми, невидящими глазами.
Вернувшись, бабушка вложила в руку Патрика два предмета.
— Девочка права, — тихо сказала она. Расскажи ей.
Однако отец покачал головой.
— Нет. Не сейчас. Завтра.
— Сынок, сегодняшний день должен был тебя научить, что завтра наступает не всегда.
— Я не готов, — одними губами ответил он, уставившись в темноту.
— Нет, Патрик, — тихо сказала бабушка. — Я слышала все аргументы, какие ты мог придумать, да и своих понапридумывала, но мы оба ошибались. Время пришло. Скажи девочке правду.
Бабушка погладила Камерин по щеке и приподняла подбородок, заставляя посмотреть в глаза.
— Мы все делали из любви к тебе, старались тебя защитить.
— Ничего не понимаю.
— Потом поймешь.
Бабушка повернулась и пошла в дом, шлепая по вымощенной камнем дорожке пушистыми тапочками. Скрипнула дверь, и все стихло.
У Камерин забилось сердце. Она посмотрела на сверток, завернутый в фиолетовую бумагу, потом на письмо в голубом конверте. Отец не шевельнулся, чтобы передать их Камерин.
— Папа?
— Странно, что мы сидим и рассуждаем о смерти, — заговорил он бесцветным голосом и перевел невидящий взгляд на Камерин. — О смерти, о мертвецах и привидениях. — Он сглотнул. — Привидения бывают разные. Камми, когда мы переехали сюда, я хотел забыть прошлое. Есть вещи, о которых не хочется рассказывать: Ханна, наша прежняя жизнь. Я думал, что секреты лучше похоронить.
— Папа, ты о чем?
Он судорожно втянул в себя воздух.
— Камми, ты многого не помнишь. О себе. Это случилось очень давно. Но… была еще…
Непонятно почему, отец беззвучно заплакал. Его лицо исказилось, тело вздрагивало от рыданий, раскачивая качели.
— Прости меня, прости… — хрипло прошептал он. — Я не могу!
Он поднялся, судорожно вздохнул и уронил сверток и письмо на колени Камерин.
— Делай, как знаешь, — сказал отец и пошел к дому.
Камерин осталась одна. Покачиваясь на качелях, она собиралась с духом, чтобы взглянуть на мир другими глазами. Из-за яркого света на крыльце звезд было не разглядеть, но в высоте раскачивались от ветра ветки.
Покрутив сверток в руках, она уронила его на одеяло. Подумав, подняла, помедлила секунду и развернула обертку. Внутри оказался акварельный портрет двух маленьких, примерно трехлетних, девчушек. Темноволосые, в розовых платьях в мелкую сборку, они улыбались во весь рот. В обеих Камерин узнала себя. Ничего не понять! Она неуверенно взяла письмо — невесомое, хрупкое и ненужное, как осенний листок. Присмотревшись, Камерин разглядела на светло-голубой бумаге конверта водяной знак в виде ириса.
Где-то заухала сова, трава зашуршала. Наверное, мышка чуть не попалась: сова легко находит добычу в темноте. Камерин почувствовала себя и мышкой, которая убегает и прячется, и совой одновременно: всю жизнь она охотилась за чем-то, что теперь лежит перед ней в голубом конверте.
Не раздумывая больше ни секунды, Камерин дрожащими руками разорвала конверт и вытащила единственный лист бумаги.
Она развернула письмо, которого ждала всю жизнь. Написанные черными чернилами слова сплетались в кружевные узоры:
Милая моя Камерин, я тебя люблю. Говорю это сразу, на случай, если ты не станешь читать дальше. Никогда в жизни я не любила никого так, как люблю тебя сейчас.
Ты наверняка спрашивала обо мне: почему я уехала, почему решила исчезнуть из твоей жизни. Смерть заставляет человека пойти по совершенно неожиданному пути. Горе вынудило меня убежать от тебя. Теперь я понимаю, какую ошибку совершила, — хуже того, понимаю, что, может быть, ее уже поздно исправлять.
Камми, когда умерла твоя сестра, умерла и часть моей души. Смерть Джейн заставила меня уйти туда, где для тебя было небезопасно. Но теперь я поправилась.
Ошеломленная Камерин посмотрела на картинку. Джейн? У нее была сестра? С ума сойти! Почему она ничего не помнит? Ничего не знает?.. Улыбающиеся близнецы безмолвно смотрели на нее — вопросы Камерин оставались без ответа.