<p>
</p>
-Как, же, от неё дождёшься..., - пробормотала женщина, -ох, Янек, нам столько нужно сделать, а мы ещё не начали.
<p>
</p>
Стена дождя поредела, стало светлей, но красок пейзажу это не прибавило. Намокшие волосы женщины потускнели, на улице ярким пятном выделялся лишь её красный плащ.
<p>
</p>
-Филип, Лена, вылезайте, нужна помощь! - крикнула женщина, приоткрыв дверь фургона и передавая туда два оранжевых плаща.
<p>
</p>
Девочка лет восьми и мальчик года на два постарше неохотно вылезли под дождь. Природа затейливо сыграла с наследственностью отпрысков, смешав родительский цвет волос в жёлто-соломенный у девочки и золотистый у мальчика.
<p>
</p>
Цветная семейка принялась носить вещи и раскладывать их в гостиной на первом этаже.
<p>
</p>
К обеду разгрузка закончилась, и дождь, как назло, стих. Улица Мидлвей понемногу оживала. На дороге появились машины, жители начали выглядывать из своих окон. Утренняя суета у дома сорок четыре осталась незамеченной. Смотреть в его сторону было не принято. Новыми соседями явно заинтересовались только в доме напротив. Из-за приоткрытых жалюзи мансардного окна за разгрузкой всё утро кто-то наблюдал.
<p>
</p>
Когда новосёлы отсортировали и пересчитали коробки, обнаружилась пропажа. Забыли игрушки, которые Лена укладывала с такой заботой. К первому в жизни переезду она отнеслась ответственно: сама выбрала коробку, аккуратно уложила и укутала игрушки. Нескольких кукол оставила - надоели. В последнюю ночь перед дорогой уснуть долго не получалось. Девочка лежала в обнимку с любимым плюшевым зайцем Бартом и думала: "Как будет на новом месте? Найдет-ли она там друзей?" Утром до последнего сомневалась, положить Барта к остальным игрушкам или взять с собой в машину. Положила.
<p>
</p>
- Ну, почему? Почему именно мои вещи? - хныкала девочка.
<p>
Но до её горя никому не было дела. Папа разносил коробки по комнатам, мама суетилась на кухне, брат вертелся между ними, делая вид, что помогает.</p>
<p>
</p>
- Там вроде есть чулан, - папа махнул свободной рукой в сторону лестницы. - От прежних жильцов могли остаться игрушки. Кажется, пан Станислав говорил, у них была дочь. Филип, идите, проверьте.
<p>
</p>
Мальчик потащил за собой хлюпающую носом сестру. Незаметная дверь под лестницей оказалась не запертой, но свет внутри не зажёгся. Пришлось возвращаться за фонарями.
<p>
</p>
Заодно перекусив сэндвичами, которые успела приготовить мама, они повторили попытку. Дверь открылась с лёгким скрипом, пропуская детей внутрь душного помещения. Свет фонарей поочерёдно выхватывал из темноты то метлу, то велосипедное колесо, то странный шлем неизвестного предназначения. Дети медленно продвигались вперед, натыкаясь на вёдра и корзинки, разбросанные по полу.
<p>
</p>
Поднимая швабру, о которую споткнулся, Филип задел на низком потолке лампочку в патроне без плафона. Пару раз она неуверенно мигнула и загорелась тусклым светом, освещая небольшое помещение. Слева от входа стали различимы полки с инструментом и банками.
<p>
Игрушки нашлись в глубине чулана. Мячи всех размеров, куклы, клоуны, машинки... Всё поблекшее, старое, пыльное.</p>
<p>
</p>
Лена равнодушно перебирала кукол в бархатных платьях. Красивые, но не её. И Барта тут нет. Его подарила бабушка, сказав, что он был любимой игрушкой папы. Мама поворчала, как можно играть в такое старьё, а потом сшила зайцу новый твидовый костюмчик. Сейчас Барт где-то там, скучает в коробке, а Лене не с кем поговорить.
<p>
</p>
Филип направился в угол, где под тканью неопределенного цвета ему почудилось какое-то шевеление.
<p>
</p>
- Лена! Посмотри, что я нашёл!
<p>
</p>
Из-под ткани показались розовые часы в виде прямоугольного домика с покатой крышей около метра высотой. Спереди дверца, над ней циферблат со стрелками.