карте шариковой ручкой двор господина Цаха, а также участок семейства Веберов. Фермер взял карту и, вытянув руки вперед и сощурившись, стал ее рассматривать. Он подошел с ней к окну, и нам стали отчетливо видны его большие грязные морщинистые руки с крупными черными ногтями. Ева тихо сказала, что дождь уже закончился. Что? — переспросил Генрих. Ева тем же тоном повторила, что дождь прекратился. Полицейским повезло, — как бы вскользь заметил Генрих. Он еще раз спросил у фермера, может ли тот показать точное место на карте. Но тот не смог. Он не умел обращаться с картой. С большим трудом Генрих растолковал ему где какой дом находится. Какое место, какая улица, какой холм обозначены тут и там. Таким образом ему удалось в общих чертах объяснить фермеру, как читать карту. Сосед взял шариковую ручку и провел на карте несколько линий. Генрих вернулся к столу и, жестикулируя, сообщил нам, что два подразделения полиции, которые видели соседи, движутся навстречу друг другу. И что дом Штубенраухов находится приблизительно на линии их движения. Моя подруга вскочила с места, но не сказала ни слова и никуда не сдвинулась. По ней было видно, что слова Генриха ее сильно обеспокоили. Это действительно еще ничего не значит, — повторил Генрих. — Это вовсе даже забавно. Он хотел добавить еще что-то, но осекся, заметив в дверях гостиной запыхавшуюся фермершу. Она коротко поздоровалась и стала рассказывать своему мужу, что звонил бургомистр, он не может добраться. Бургомистр? — спросил фермер. Да, Ханс Флек, — ответила фермерша. Звонил? — спросил фермер. Он не может добраться, — сказала фермерша. Как добраться? — спросил фермер. На машине, — ответила фермерша. В этот обмен репликами вмешался Генрих: Сам ли бургомистр звонил и что именно он сказал? Фермерша ответила, что он позвонил сам и сказал, что ехал на машине к фермеру Кинрайху, дом которого находится всего лишь в пятистах метрах отсюда, но его остановил полицейский наряд. Его, бургомистра! Вся местность вокруг оцеплена. Убийцу ищут именно здесь. Даже бургомистр собственной персоной не смог проехать через оцепление. Он позвонил и сказал, чтобы фермер заперся в своем доме. И пусть все местные жители сделают то же самое. Просто возмутительно, что по радио ничего не объявляют. Давай уедем, — воскликнула моя подруга. В глазах ее застыл страх. Она не может здесь больше оставаться. Не успел я ответить, как меня опередил Генрих. Он сказал: Это абсурд. Во-первых, опасность, исходящая от одного человека, для собравшейся здесь целой компании минимальна. Во-вторых, ей стоило бы спросить себя, не опаснее ли ехать по пустынным дорогам, где с не меньшей вероятностью может появиться убийца с видеокамерой. В-третьих, не может же она оставить их, Штубенраухов, в такое время одних. Последнюю фразу он произнес с улыбкой. Моя подруга вздохнула и опустила глаза. Всем сохранять спокойствие! — распорядился Генрих. Соседи пусть возвращаются домой и попытаются еще что-нибудь узнать. Пусть обзвонят знакомых, живущих поблизости. Он займется тем же самым. Через какое-то время, минут через тридцать, мы снова встретимся, либо здесь, либо в доме соседей, чтобы обменяться новостями. Ему все равно, где проводить военный совет. Но в случае, если соседи придут сюда, он угостит фермера стаканчиком отличного абрикосового шнапса. Фермер заявил, что он со всем согласен. И пообещал, что после нескольких телефонных звонков вернется сюда вместе с женой. Когда они ушли, Генрих запер входную дверь. Он снял телефонную трубку. Моя подруга сидела в кресле совсем бледная. Она сказала, что ужасно нервничает, ей страшно даже подойти к окну, потому что если она вдруг заметит на улице кого-нибудь незнакомого, то у нее, скорее всего, случится сердечный приступ. Кроме того, ей совершенно не нравится, что Генрих говорит по телефону из коридора. Убийца может появиться внезапно и попытается взять кого-то в заложники, чтобы снимать их на видео или спастись за счет них самому, так что лучше держаться всем вместе, чтобы в случае необходимости защитить друг друга. Ева попыталась ее успокоить. Она сказала, что Генрих ведь совсем рядом, всего-то метрах в шести от них. И он очень сильный физически, — добавила Ева. Так что убийце с видеокамерой лучше обойти их дом стороной. Сама она, во всяком случае, убийцы не боится. А сейчас она пойдет на кухню и сварит кофе. Скоро вернутся соседи. Должен же кто-то в этом сумасшедшем доме сохранять объективный взгляд на происходящее. Похоже, эта роль выпала ей. Не успела она встать, как моя подруга удержала ее на месте. Хорошо, — сказала Ева. Пусть Соня тогда идет на кухню с ней вместе. Моя подруга согласилась, при условии, что я тоже пойду с ними. Я сделал, как было сказано. Когда мы гуськом прошествовали по коридору, Генрих, до которого явно доносился весь наш разговор, со смехом выразительно постучал себя по лбу. Мы слышали, как он пересказывает своему собеседнику обстановку. Он попросил сообщить ему о появлении полицейских. На кухне Ева налила воды в чайник, настойчиво уговаривая мою подругу присесть. Та отказывалась. Сидя за столом, можно теоретически — только чисто теоретически — оказаться слишком легкой мишенью. Лучше она будет стоять здесь, у стенки. Ева подошла к моей подруге, взяла ее за руку и попыталась ей объяснить, что ничего подобного — опасность ей вовсе не угрожает. Моя подруга твердила, что у нее нехорошее предчувствие. Она предчувствует беду. Ева настойчиво убеждала ее, что у убийцы с видеокамерой, как известно, не было замечено огнестрельного оружия. Он угрожал детям только ножом. А ножи через закрытые окна залететь не могут. Ее слова перебивались возгласами Генриха или же даже накладывались на них, что грозило свести на нет их успокаивающее воздействие. Поэтому Ева прикрыла дверь в коридор. Не закрывай, пожалуйста! — закричала моя подруга. И тут же начала смеяться над собой, а вместе с ней засмеялась и Ева. Моя подруга с видимым усилием заставила себя сесть за стол. Ева обратила ее внимание на то, что из-за стола удобно наблюдать за соседским домом и подходом к нему. Возможно, это ее хоть как-то успокоит. Моя подруга, улыбнувшись, беспомощно пожала плечами. Послышалась бульканье закипающей воды. Чайник засвистел. Не успела Ева снять его с плиты и залить кипятком мелко смолотый кофе в кофейнике, как на кухню вошел Генрих. Он потрясал картой. Все это очень интересно и становится все более захватывающим. Он спросил, слушали ли мы радио или, может, успели заглянуть в телетекст. Ева ответила, что нет. Моя подруга попросила не тянуть и не мучать ее. Генрих рассказал, что он, совершенно не церемонясь, позвонил даже тем соседям, с кем прежде разве что обменялся парой фраз. Их номера он нашел в телефонной книге. Но в чрезвычайной ситуации разговаривать с людьми гораздо проще. Все охотно делились друг с другом тем, что знали сами, ко многим трудно было сразу дозвониться, потому что линия была занята. Убийца с камерой, похоже, за вторую половину дня принес телефонной компании хорошую прибыль. Моя подруга заявила, что если он сейчас же не объяснит, что происходит, у нее будет нервный срыв. Генрих засмеялся. Короче говоря, мы, по всей видимости, окружены. Что?! — воскликнула моя подруга. Генрих повторил, что многое говорит о том, что мы или же район, где по воле случая Штубенраухов угораздило поселиться, оказался в замкнутом кольце. Моя подруга попросила его объяснить все коротко, быстро и попонятнее. Генрих сел за стол и разложил на нем карту. Взял шариковую ручку. По его информации, здесь — он показал на карте — были расставлены посты полицейских, а теперь они продвигаются — он нарисовал стрелку — в эту сторону. То же самое происходит здесь, здесь и здесь. При каждом «здесь» он обозначал это место на карте. В результате получилось кольцо. Он очертил его ручкой. И кольцо все сужается, — заметила Ева. Облокотившись правым локтем Генриху на плечо, она сказала, что они, по всей видимости, действительно ищут убийцу где-то поблизости. Все еще интереснее, — сказал Генрих. Его телефонные звонки помогли составить общую картину. Дикие слухи ходят по округе. Жена автомеханика, которой Генрих тоже позвонил, утверждала, что в лесу, который граничит с их земельным участком, стреляли, она определенно слышала выстрелы. Другие подтвердили это косвенно, указывая на то, что убийца шел через Лехнеров лес — участок леса, простирающийся на площади в 10–15 гектаров и называемый так по имени его владельца. Еще один свидетель подтвердил, что слышал в лесу выстрелы. Владелец ресторана, чье гастрономическое заведение находится всего лишь в ста метрах от дома автомеханика, напротив, заявил, что выстрелы в лесу — это из области фантазии. Он, правда, счел ниже своего достоинства признаться, что плохо слышит, а кроме того, в тот момент был увлечен дегустацией вина в погребе и потому, вероятно, отвлекся от происходящего снаружи. Генрих подвел итоги: действия полиции производят впечатление чего-то непродуманного или, во всяком случае, плохо скоординированного. Разве что им совершенно точно известно, где находится преступник. Если он действительно скрывается где-то в окруженном полицией месте (например, в упомянутом Лехнеровом лесу), то их инициатива похвальна. Если же полиция просто предполагает, что убийца находится где-то внутри круга, обозначенного на карте, то все обстоит гораздо хуже. В сам