– Смею надеяться, моё общество не успеет вам надоесть, – ответил этот самовлюбленный, высокомерный тип. Возмущение уже бурлило во мне вовсю.
– …Эх, и вазы под рукой нет… – пробормотала я, осторожно высвобождая руки.
– Что, простите?
Всё, с меня хватит. Я резко поднялась:
– Прошу простить, милорд, но у меня дела. Мэри вас проводит. Возможно, где-нибудь в другом доме вы найдёте достаточно наивную девушку, которую заинтересует покровительство такого бесспорно надёжного и обаятельного человека, как вы. Хотя сомневаюсь. Всего доброго.
Выпалив это, я быстро направилась обратно к лестнице, злясь на себя за пылающие щёки. Что я наговорила! А вдруг этот холёный аристократ обидится, нажалуется тётке… Моё позавчерашнее «нескромное поведение» по сравнению с сегодняшним покажется им сущей ерундой! Интересно, что по закону полагается за оскорбление одного из верховных лордов?
Уже на пороге комнаты я вдруг услышала за спиной смех. Негодяй стоял с перчатками в руках и … смеялся! Увидев, что я обернулась, он издевательски низко поклонился мне и вышел. Когда он спускался с крыльца, я всё ещё слышала его смех.
***
Женская школа в Илсбери представляет собой несколько кирпичных разномастных строений, окруженных внушительным забором, который должен был удерживать предприимчивых школьниц в пределах отведённой им территории. У какого-нибудь ценителя архитектуры этот своеобразный строительный ансамбль вызвал бы головную боль, но мне он ужасно нравился! Я полюбила светлые классы с аккуратными рядами парт и грифельными досками, извилистые дорожки, посыпанные гравием, учительский корпус, в котором мне отвели целую отдельную комнату. Впервые в жизни у меня была собственная комната, которой я могла распоряжаться, как захочу! В первый же вечер я развесила по стенам свои самые удачные рисунки, а Демьюр облюбовал мягкое кресло в углу и больше никого к нему не подпускал.