Мое положение в качестве ее охранника предполагало, что меня селили в те же гостиницы, где останавливалась королева, а значит и Неттл тоже, и иногда нам удавалось найти тихое место и время для разговоров. Хорошо, что у меня была возможность видеться с ней и откровенно говорить о навязчивой идее ее матери, что принесло мне большое облегчение. Когда к нам присоединялся Стеди мы уже были не так откровенны в беседах, но Неттл сама не хотела ничего ему говорить. Я не мог решить либо она считала своего младшего брата слишком юным для таких известий, либо она считала, что это сугубо женские проблемы.
Баррич дал своему сыну хорошее имя. Из всех мальчиков, Стеди унаследовал больше всего его черт, крепкую осанку, а также размеренную походку и безоговорочную приверженность чести и долгу. Когда он был с нами это было все равно, что если бы его отец сидел с нами за столом. Я отметил то, как легко Неттл полагалась на силу брата и это касалось не только Скилла. Я радовался тому, что часто он был рядом с ней, но в тоже время я тосковал. Я бы хотел, чтобы он был моим сыном, равно как и радовался тому, что видел в нем продолжение жизни его отца. Я думаю, что он ощущал мои чувства. Он относился ко мне с почтением, и все же бывали моменты, когда его черные глаза впивались в мои так, как будто он видел мою душу. И в те моменты я безмерно тосковал по Барричу .
Когда мы уединялись с Неттл, она читала мне письма матери, которые та отправляла ей каждый месяц, с детальным описанием того, как развивается беременность, затянувшаяся уже более, чем на два года. У меня разрывалось сердце, когда в словах Неттл, которая читала вслух письма матери, я слышал голос Молли, подбирающий детские имена, и раздумывающий над тем, что ей лучше сшить или связать для ребенка, которого никогда не будет. И все же мы оба не могли найти лучшего решения, чем утешаться тем, что мы можем делить друг с другом нашу тревогу.
Когда мы прибыли в горы нам оказали теплый прием. Яркие здания, из которых состоял Джампи, столица Горного королевства, по-прежнему напоминали мне бутоны цветов. Старые строения, какими я их помнил, смешивались с деревьями, среди которых были построены. Но изменения достигли и Горного королевства, и окраины города уже больше походили на Фарроу или Тилт своими каменными постройками. Я расстроился, поскольку изменения были не к лучшему, поскольку строения возвышались над лесом, как разрастающаяся рана.
Три дня мы прощались с королем, которого я глубоко уважал. Не было морей слез и надрывных рыданий, мы тихо обменивались рассказами о том, каким он был и как хорошо правил. Его люди скорбели о почившем короле, но в то же время были рады приветствовать его дочь на родине. Они так же были рады видеть и короля Дьютифула с Нарческой, и двух принцев. Я несколько раз слышал, что люди с тихой гордостью замечали, что юный Интегрити очень похож на старшего брата Кетрикен, своего дядю, принца Руриска. Я не замечал этого сходства до тех пор, пока не услышал о нем и после уже не мог забыть.
Когда завершился период скорби, Кетриккен выступила перед народом и напомнила, что ее отец и будущий король Верити начали процесс по установлению мира между Шестью Герцогствами и Горным королевством. Она попросила их, чтобы он смотрели на ее сына Короля Дьютифула, как на своего будущего правителя и помнили, что мир, которым они наслаждались нужно принимать как величайший триумф короля Эйода.
После того, как формальности с похоронами короля Эйода завершились, началась работа. Ежедневно проводились встречи с советниками Эйода и велись длинные дискуссии о должном управлении Королевством. На некоторых из них я стоял у стены в качестве дополнительных глаз Чейда и Дьютифула, а когда встречи проводились на высшем уровне, я сидел на улице под лучами солнца с закрытами глазами, связанный Скиллом с ними обоими. Но были вечера, когда я был предоставлен сам себе.
И вот я обнаружил себя стоящим перед раскрашенной и покрытой искусной резьбой дверью, задумчиво разглядывая работу рук Шута. Здесь был дом, в котором он жил, когда думал, что потерпел провал в исполнении своего предназначения Белого Пророка. В ночь смерти короля Шрюда Кеттрикен сбежала из Баккипа, и Шут ушел с ней. Вместе они проделали трудное путешествие в Горное Королевство, где, как она полагала, ее нерожденный ребенок будет в безопасности в доме ее отца.Но здесь судьба нанесла Шуту два удара. Ребенок Кеттрикен не выжил, и до него дошли новости о моей смерти в темнице Регала. Он провалил свою задачу обеспечить наследником династию Видящих. Он потерпел поражение в осуществлении своего пророчества. Его жизнь как Белого Пророка была завершена.