Я протягиваю руку и беру его в свою ладонь. Он большой и скользкий. Я жмурюсь, он закрывает глаза и выдыхает.
Тошнота подступает к моему горлу, но я пытаюсь дышать спокойно и равномерно.
— Сделай это, — шепчет он.
— Сделать что?
Он открывает глаза и улыбается мне.
— Ты и сама знаешь, Алексис.
Я отвожу глаза в сторону и начинаю работать рукой. Медленно и аккуратно.
— Смотри мне в глаза, — холодно приказывает он и я поворачиваюсь.
Сжимаю его чуть сильнее, но не останавливаюсь. Уж лучше это, чем то, что он может оказаться во мне. Том снова закрывает глаза и откидывает голову. Мне кажется, что он начинает двигать бедрами в такт со мной и от этого мне не по себе.
Мой рвотный рефлекс ушел, но вместо него меня решил посетить стыд.
Мне стыдно, что я делаю это. Мне стыдно, что я полностью обнажена перед ним. Мне стыдно перед самой собой, за то, что я не могу остановить это. Точнее, я могу, но последствия будут не лучше этих.
Он начинает стонать, как только я ускоряю темп и клянусь, мое тело снова идет против моей воли. Я опускаю голову и замечаю, как затвердели соски. Чувствую, как напряглись мышцы моего живота.
Он снова громко стонет и кончает мне в руку.
Все его тело расслабляется, и я вместе с ним. Он все еще в моей руке и все еще пытаюсь дышать ровно. Тяжело сглатываю и наблюдаю за тем, как он поднимает голову.
Я узнаю этот взгляд. Он полон желания. Того же желания, как и у Джея той ночью.
Ты в полном дерьме, Алексис.
Том чуть приподнимается и наклоняется в мою сторону все ближе с каждой секундой, пока удары моего сердца набирают обороты. Это не кончится ничем хорошим.
Оборачивается назад и развязывает веревку на кране, а затем на моей ноге. Скидывает ее на пол, и я надеюсь на то, что теперь эти мучения закончатся. Что ему хватило и того, что я принесла ему удовольствие руками.
Но это вряд ли, потому что он ждет удовольствия от моего рта, который тут же накрывает своим губами. Я хватаюсь за края белой ванны и пытаюсь отвернуть голову, но он хватает мое лицо руками и буквально вталкивает меня в воду.
— Том, — стону я.
Он меня не слышит.
Его тело накрывает мое и первое что я чувствую это — боль. Боль, когда он входит в меня. Боль, когда он входит до самого основания. Боль от того, что его тело все еще вталкивает меня в воду.
Я пытаюсь захватить воздуха в легкие, но все, что я могу сделать – это кричать в его губы как можно громче. Он придавил меня своим телом. Он не дает сделать мне ни одного движения. Он все еще во мне и от этого мне тошно.
— Ты такая тесная, Алексис, — шепчет он.
Ты такое ничтожество, Том.
Никогда не думала, что буду желать кому-то смерти.
Но этот момент настал. И мне не стыдно за мысль о том, что вогнать нож ему в сердце – это лучшая идея за всю мою жизнь.
Я хватаюсь руками за ванну в тот момент, когда он начинает
выходить из меня и стонать. Мне противен звук, который срывается с его губ. Я хочу вырвать или отрезать его чертов язык, которым он облизывает мои губы.
Я опускаю руки в воду, а затем поднимаю их и хватаюсь за его волосы. Тяну их и замечаю, как его глаза распахиваются.
Ничтожество.
— Никто, никогда, не смеет трогать меня без моего соглашения, — шепчу я. — И лучше я умру, нежели снова позволю тебе войти в меня! — выкрикиваю я, вцепившись рукой в его шею.
Я ненавижу тебя, Том Гослинг.
Пытаюсь надавить ему на шею, но рука соскальзывает и оказывается прижатой к ванне. Он делает это. Снова входит в меня и смеется мне в лицо. Он смеется как чертов больной ублюдок.
Я плюю ему в лицо.
На секунду мы оба замираем.
Затем его ладони обхватывают мою шею и толкают обратно в воду. Я вижу, как глаза его наливаются кровью. Как взбухают вены на его шее и как напряжены руки.
Воздух больше не поступает в мои легкие, а мутная вода, в которую он опустил меня, становится преградой между нашим зрительным контактом. Она становится преградой между тем миром, где я обрету покой и тем, где меня все еще пытается вернуть назад ад.
Руки, которыми я успевала хоть как-то ухватиться за края ванны соскальзывают вниз к моему обездвиженному телу, и я чувствую, как вместо воздуха в мои легкие попадает вода. Резкий рывок, обеспокоенные глаза и темнота, в которой я так долго нуждалась.
PO V Том
Месяц назад
Закидываю еще одну таблетку в стакан воды и размешиваю её. Выпиваю, прежде чем она снова подойдет ко мне, чтобы спросить, не хочу ли я еще чего-нибудь. У нее это вошло в привычку, несколько раз меня спрашивать об этом.
Я всегда смотрю ей в глаза. Надеюсь, что она узнает меня. Узнает того, кому она была ангелом хранителем. Но нет, она не узнает. Улыбается, как и положено на работе и снова уходит, оставив меня наедине со своими мыслями.
Таблетка растворяется в стакане, и я выпиваю её.
Алексис снова возле меня, на этот раз с чашкой горячего чая.
Ставит её передо мной и выравнивается, сплетая пальцы на руках.
— Что-нибудь еще? — спрашивает она.
Пожалуй, только твое тело. И губы. Еще я бы приласкал твою грудь и вдохнул запах твоих волос.
Я качаю головой, и она кивает. Снова уходит в сторону барной стойки, а я наблюдаю за тем, как она двигается. Должно быть, она хороша в постели, как и во всем остальном. Бесспорно.
Я опускаю голову в книгу, в которой так и не прочитал ни разу ни одну из строчек. Я просто делаю вид, что читаю её. Это мой маленький предлог побыть здесь, пока таблетки не перестанут действовать, и я снова не сорвусь. Их должно хватить еще на полчаса.
Колокольчик на двери снова звенит и в кафе входит парень. Я знаю его. Он часто сюда приходит, потом что он её друг. Я вспоминаю Сэма и мне становится тошно. Куда же этот ублюдок подевался прямо сейчас?
Надеюсь, он мертв.
Надеюсь, что его избили где-то за углом, когда он возвращался домой с работы, на которой подрабатывает, пока учится в колледже.
Надеюсь, что его никто не нашел и не найдет до тех пор, пока от него не останутся одни кости, на которые я смогу спокойно плюнуть, не заботясь о том, что в этот раз Джей снова придет ему на помощь.