— Зачем же перепроверять? Уж кому-кому, а вам, Никита Олегович, я верю. Столько лет знаем друг друга. У вас есть что дополнить? — спросил генерал Гребенкина.
— Да вот такая еще деталь к общей картине, — кивнул Гребенкин, поправляя очки. — Негоду за глаза нередко называют, с этаким подтекстом, "золотым мужиком". "Золотым" потому, что берет только золотом. Чем весомей с его стороны услуга, тем дороже должно быть и подношение.
— К сожалению, взятки в нашей сфере не исключены, и мы с этим явлением как можем боремся, но чтобы вот так, внаглую, нисколько не опасаясь, — у меня это просто в голове не укладывается. И о чем только думает? На что рассчитывает?..
— Скорее всего, на поддержку высоких покровителей. Он же им тоже оказывает кое-какие услуги. Вот и считает, что если попадется на крючок, они его спасут.
Генерал развел руками.
— Доля истины в этом есть. Помнится, о нем мне звонил Скоркин, а к тому с просьбой, как я понял, обратился Шлыков. А потом еще меня просил Сушков. Я послушался, а в результате — прокол.
— Значит, все верно, — пробормотал Епифанцев.
— Да-а, крайне неприятно такое выслушивать. По Соломкину, в принципе, я был в курсе. Тут мой первый заместитель, когда меня не было, пошел у него на поводу. Это касается случая с Парамошкиным, есть и другие отдельные моменты. О таких, как Соломкин, говорят: молодой, да ранний. Думаю, что на первый раз мы его поправим и не допустим впредь играться с законом, а дальнейшее от него будет зависеть. Но вот Негода и сложившаяся ситуация в СИЗО… Даже не предполагал, что все так далеко зашло. Мне говорили, что есть недостатки, но чтобы такое…
— М-да-а, это и в самом деле ни в какие ворота не лезет. Быстро, однако, Негода приспособился… Так значит, в носке у мертвого Сагунова нашли записку с угрозой "доброжелателя"?
— Именно так, — подтвердил Епифанцев. — Но Сагунов на нее, видно, не отреагировал. Он рассчитывал, что мы ничего подобного не допустим. Тогда и подсадили Кошкина, а момент выбрали самый подходящий, когда члены оперативно-следственной группы, занимавшиеся конкретно им, уехали в Сибирск.
— Так что предлагаете? — спросил генерал озабоченно. — Ведь если обо всем этом узнает Скоркин, — а он просил уже разобраться со смертью охранника в СИЗО, — то потребует доказательств. То же самое, как я думаю, и по Негоде. А где они — доказательства? Взятки, подношения, "золотой мужик" — все это пока что разговоры. Нужны конкретные улики.
— За тем и пришли.
— То есть?
— Надо провести эксгумацию и повторную судмедэкспертизу трупов Сагунова и Кузнецова. Необходимо разобраться в истинной причине их смерти. Нам кажется, что была самая настоящая инсценировка. Начнем с тела Сагунова, а если предположения подтвердятся, то аналогичную работу проведем и по водителю. Обговорим с родственниками, сделаем все как положено.
— Хорошо, а по взяткам Негоды?
— По взяткам, товарищ генерал, придется использовать верный и давно опробованный прием. Клюнет или не клюнет на презент?
— Неприятно все это выглядит. — Махинов закурил. — Вроде как подсиживаем коллегу.
— Итог от него зависит, а как по-другому? Смириться и ждать, пока всю службу развалит? Но ведь так можно далеко зайти. Да, риск есть, но зато и ясность будет полной.
Махинов поморщился:
— Да не уговаривайте, я и сам не хуже вас понимаю. Просто на душе кошки скребут. А тут еще дело по убийству Рюмина зависло, Скоркин прохода не дает — я уже говорил вам. А мне и ответить ему нечего. Так или не так? — посмотрел генерал на Грузнова.
— Не исключено, что после повторной судмедэкспертизы и на заказчика убийства Рюмина выйдем, — пожал плечами начальник розыска.
— Так уж и на заказчика? — хмыкнул генерал.
— А почему нет? Киллер руки потирает, что чин чинарем справился с убийством, но заказчик-то икру заметал. Ему надо убрать всех, кто мешает.
— Ну-у, все ясно, у розыска появятся новые версии, — впервые улыбнулся Махинов. — Вот ведь какие у нас хорошие кадры, — посмотрел он на прокурорских работников.
— Я с Грузновым согласен, — сказал Гребенкин. — Все может быть. Верно говорят: кто ищет, тот всегда найдет.
— Смотря кто и чего ищет, — неизвестно на что намекнул генерал. — Что ж, — стукнул он ладонью по столу. — Будем решать, как договорились: эксгумацию с экспертизой начинайте и не тяните. Посмотрим, что из этого выйдет. А вот по "золотому мужику" сам решу. Пока пусть все, о чем говорили, останется между нами.
XXXVI
В тот злополучный вечер, когда Григорий Парамошкин из-за Рюмина разругался с Ириной, он все же разыскал Петра Красавина у его сестры Нины. Приехал лишь с одной целью — просить Петра убить Рюмина, уничтожить эту тварь, гадину, которая не дает ему спокойно жить.
Красавин не ожидал приезда учителя, да еще в таком возбужденном состоянии. Петр спустился с крылечка, сел, как всегда, в машину на заднее сиденье. На этот раз никаких объятий, и куда только подевалась обычная выдержка учителя, его спокойствие и рассудительность. Парамошкина не узнать: его трясет, он взбешен и умоляет Петра прикончить Рюмина, своего шефа, о котором так много рассказывал.
Петру не понятно, как же так — просит убить близкого человека, который помог ему выбиться в люди, без которого не было бы богатства и благополучия? Да, когда-то ухлестывал за его женой, но это же было до ее замужества. Сейчас флиртует с ней, оказывает знаки внимания, но стоит ли уж так расстраиваться?
Из путаных объяснений Парамошкина Петр понял, что чашу терпения переполнил скандал с Ириной из-за Рюмина, который рассказал ей, что отец мальчика, которого родила Надя, Григорий. Не все ясно с этим спором с Рюминым на "честность" жены: так учителю все равно — обесчестит ее "командор" или нет?
Беседа накалялась; уговоры Петра не действовали. Парамошкин не хотел даже слушать, что надо успокоиться и что все само собой образуется. Твердо стоял на своем — убрать с дороги Рюмина, иначе самому не жить. Подошла Нина и пригласила в дом попить чайку. Парамошкин отказался, попросил ее и Петра, чтобы о его приезде никому не говорили…
Наконец Петр сдался.
— Ладно, — сказал тихо. — Ладно… — Спросил, где и когда лучше это сделать?
Григорий только и ждал этого вопроса. Он уже все-все по дороге продумал и считает, что спешить пока не стоит, пусть Ирина немного успокоится и придет в себя. Не хватало еще, чтобы Рюмину об их скандале рассказала! Да, дней десять для конспирации вполне хватит. Где убить, тоже думал: на развилке дорог ближе к выезду из города. Лучше рано утром, когда Рюмин поедет на работу: движение транспорта небольшое, людей мало. Из чего убивать? Из ружья, конечно, что у Нины припрятано. Сделать из него обрез, и — наверняка… Не случайно все бандюги обрезами пользуются…
— Я не бандит, — обиделся Петр.
— Прости, прости, не о тебе речь, — стал оправдываться Парамошкин, понимая, что опять ляпнул глупость. Упросил, уломал, хотя Петр остался недоволен и, кажется, впервые в жизни разочаровался в своем кумире. Красавин поморщился и когда Парамошкин пообещал щедро отблагодарить его. К тому же учитель опять поставил условия: у него дома и в офисе не появляться, нигде и никогда, ни при каких ситуациях его не подставлять, и вообще, было бы лучше, чтобы потом он, Петр, на время исчез, лег, как говорится, на дно.
"Вот, оказывается, для чего меня приберегал, — подумал Красавин. — Будто заранее все предвидел, даже связь поддерживал тайно, чтобы самому ни в чем не засветиться…" Осознавать это было неприятно. Но раз слово дал, он его выполнит. И с этого вечера начался отсчет последних дней жизни коммерсанта и предпринимателя Игоря Рюмина.
А Парамошкину оставалось ждать, когда все свершится.
Но как же трудно ждать! Григорий вроде несколько успокоился, а на душе все равно кошки скребут. Ирина тоже успокоилась. На людях с ним любезна, но не более… С ней полный разрыв, да он и не особенно об этом жалеет. Его ждут Надя и малюсенький сынок… А может, надо было послушаться Петра, не решать с Рюминым так круто?.. Нет, идти на попятную теперь поздно, да и Петр что подумает? Но как глянет порой на своего "командора", да представит, что того ожидает, аж самого мандраж начинает трясти.