— Миссис Гамбони? — сказала Мэри.
— Ты! — хриплым прокуренным голосом вскрикнула она. — Что скажешь в свое оправдание?
— Мэри теперь важная шишка! — крикнул из столовой какой-то мужчина, и вся толпа недовольно зароптала.
Не хватало только горящих факелов — Мэри чувствовала себя просто-таки Франкенштейном с юридической степенью. И если она не ответственна за весь квартал, то кварталу об этом явно сказать забыли.
— Я объясню, — начала она.
Миссис Гамбони ее перебила:
— Моя дочь пришла к тебе за помощью. Ты могла ей помочь, но отказалась! И теперь она пропала! Она знала, что он хочет убить ее, и теперь убил! — У миссис Гамбони задрожала нижняя губа. — Но тебе и дела до нее нет!
— Миссис Гамбони, мне есть до нее дело. Я предложила ей обратиться в суд и сегодня сама была в Круглом доме…
— Если бы ты что-нибудь сделала, она бы сейчас была дома! В безопасности. Она мне звонила вчера вечером, да я пропустила звонок. Она оставила сообщение. Сказала, что он хочет убить ее. Говорила, где она, но были помехи.
— Что? — Мэри сразу не поняла. — Пожалуйста, помедленнее. И расскажите мне наконец, что случилось.
— Тебе какая разница? — огрызнулась миссис Гамбони. — Я полиции рассказала. Там все знают. Она звонила мне, просила о помощи. Она не могла долго говорить, сказала, что он возвращается в комнату.
— Во сколько она звонила?
— Около десяти. Но я прослушала сообщение только сегодня. — Голос миссис Гамбони срывался. — Я сюда пришла, чтобы твои родители знали, что ты сделала с моей доченькой. Она одна у меня, она — все, что у меня есть, а он ее забрал! Она пропала! — Миссис Гамбони закатила глаза. — Моя прелестная, прелестная малышка. Моя единственная, девочка моя!
Сердце у Мэри разрывалось. Отец, мать и все остальные молчали, потрясенные словами миссис Гамбони.
— Знаете ли вы, что это такое — быть матерью, когда твой ребенок… ребенок пропал? — Миссис Гамбони замолчала и рухнула на руки подхвативших ее подруг.
— Мы будем молиться за тебя и за твою дочь, — тихо сказал отец Мэри и протянул ей салфетки.
Миссис Гамбони отмахнулась от него и вышла из кухни, поддерживаемая своей свитой. Все друг за другом вышли на улицу, и последний закрыл за собой дверь. Мэри увидела, что ее мать кусает губы, чтобы не расплакаться.
— Что здесь произошло? — раздался голос Энтони.
— Мам, все в порядке. — Мэри, обняв мать, встретилась взглядом с Энтони. Ему словно сразу передалась ее тревога.
Через полчаса все четверо сидели на кухне за столом, приводя себя в норму.
Отец накрутил спагетти на вилку.
— И что, вы с Мар пошли пообедать, да?
— Да, — отвечал Энтони, стараясь скрыть улыбку.
Мэри потупила взгляд.
— Мэри ни с кем не встречается, — сказал отец.
— Пап, пожалуйста, — выразительно посмотрела на него Мэри.
— Ничего. Я тоже ни с кем не встречаюсь. — Энтони подцепил вилкой тефтельку и обратился к хозяйке. — Тефтели великолепные, миссис Ди.
— Grazie molto, — расцвела мать.
— Prego. — Энтони поймал ее взгляд, и она скрыла улыбку.
— Parli Italiano, Antonio? — спросила мать, чуть склонив голову набок.
Ее родители прямо-таки вручали Энтони ключи от дома, а она даже не выказала своего неодобрения.
Они вернулись в Центр-Сити уже после десяти. Серебристый «приус» остановился в узком переулке напротив ее дома. В отличие от Южного Филли, никто здесь не сидел на крылечке и все давно бросили курить. Центр-Сити, скучный деловой район, вернули к жизни населившие его яппи. Это общество любителей фитнес-клубов и изысканной еды. Однако ни одно, ни другое не связывает людей так, как общий церковный приход и узы крови.
Энтони поставил машину на ручной тормоз.
— Что-то не так? — Он смущенно улыбнулся.
— Прости, — пробормотала Мэри, — просто вечер выдался совершенно ужасный.
— Прекрасный вечер. Я познакомился с тобой.
Мэри улыбнулась. В его голосе она расслышала эротичную нотку, и ей это понравилось, хотя она не была готова к тому, чтобы ей это понравилось.
— У тебя замечательные родители. Ужин был роскошным. И мы прояснили вопрос моей сексуальной ориентации.
Мэри поймала его взгляд. Если Энтони собирается поцеловать ее на прощание, то зря. Еще рано. И она сделала опережающий маневр: взялась за ручку дверцы.