— Подожди. А как насчет того, чтобы пойти к копам? Я уверена, что у тебя есть информация, которой они могли бы воспользоваться, и мы тебя включим в программу защиты свидетелей…
— Ты с ума сошла? — закричала Триш. — Он меня убьет. Они меня убьют!
— Совершенно не обязательно.
— Обязательно, уж поверь. Ты что, дура?
Мэри не стала обращать внимания на «дуру». Ведь должно быть какое-то решение!
— Ты уверена, что не хочешь обратиться в суд? Мы можем выдать ордер на защиту и…
— Этот ордер не стоит бумаги, на которой напечатан.
— Но, может быть, он образумится, понимая, что ты собираешься привлечь его к суду. Ведь он, конечно, не захочет огласки.
— Да он убьет меня раньше, чем я что-либо сделаю, пойми ты! Ты не можешь помочь! — Триш буквально выла от горя.
— Успокойся. Мы что-нибудь придумаем. А если ты уедешь из города? Прямо сейчас.
— И что? Брошу мать, друзей, работу… Да у меня годы ушли на то, чтобы утвердиться на этой работе. Я не хочу расставаться со своей жизнью.
— Твоя жизнь продолжается, Триш.
— Это не пройдет, как ни крути. Он меня из-под земли достанет. Не успокоится, пока не достанет. — Триш подалась вперед. — Мар, как ты не понимаешь? Ничего из того, что ты тут наговорила, не пройдет. Этот мужик — зверь, а ты говоришь — суд!
— Я же юрист, — в замешательстве ответила Мэри.
— Закон здесь не поможет. Ты же умная, придумай что-нибудь!
— Ладно, подожди. — Мэри помолчала. — Если ты не хочешь обращаться к закону, то я скажу, что бы я сделала на твоем месте. Уезжай подальше. Хочешь, я одолжу тебе денег?
— И это все, что ты можешь придумать? Эйнштейн! — Внезапно Триш вскочила на ноги.
— Я говорю, уехать на время, на месяц-другой. — Мэри встала из-за стола, стараясь говорить мягче. Она никогда не видела Триш в таком состоянии: ей не свойственно было сомневаться в себе даже секунду. — А когда ты вернешься, он остынет и…
— Не пройдет. Он меня любит. Он одержим. Он этого так не оставит. — Триш покачала головой и закрыла лицо руками. — Я просто не верю, что все так получилось.
— Спокойно, Триш…
— Мы всегда думали, что поженимся. И все так думали. — Триш отняла руки от покрасневшего лица, ее глаза горели безумием. — Как я во все это влипла? Помнишь, какой он был милый? Какой добрый?
— Я же его не знаю.
— Знаешь. Он учился в Ньюманне.
Отлично. Ньюманн, школа-побратим Горетти, оказывается, выпускает мафиози.
Триш провела наманикюренными ногтями по густым волосам.
— Я считала, что мне повезло. Мы так любили друг друга. — И тут Триш назвала его имя.
Боже мой! У Мэри перехватило дыхание.
Триш продолжала:
— Мы встречались еще в школе, помнишь?
Мы тоже.
— Я порвала с ним, но потом вернулась. Это было ошибкой. Но даже после этого он безумно любил меня. Я думала, он романтик. А теперь поняла, он сумасшедший. — Триш будто вернулась из грез в реальность. — Так что мне делать, Мар?
Мэри была сыта по горло.
— Ну, если ты не хочешь ни обратиться в суд, ни уехать…
— Я не могу! Он убьет меня! Сегодня! — выкрикнула Триш. Ее отчаяние превратилось в ярость. — А тебе все равно! Мне нужна помощь! Помоги мне!
— Я пытаюсь, но…
— А иди ты, Святая Мария! — взорвалась Триш. — Знаешь, как мы тебя называли? Святая Мария! Маленькая-мисс-совершенство. Спасибо, но не за что! — Она резко повернулась, схватила сумку, распахнула дверь и выскочила прочь.
— Триш, подожди! — Мэри устремилась за ней. Триш была уже в приемной. — Подожди, пожалуйста!
Мэри почти настигла ее, но остановилась, увидев в приемной удивленные лица клиентов, ее клиентов. Мэри взяла себя в руки и изобразила кривую улыбку.
Мэри и Джуди пробирались в толпе, запрудившей тротуары в обеденный перерыв. Светило солнце, на хилых городских деревьях распускались нежные листочки, и все, кроме Мэри, наслаждались прекрасным свежим мартовским днем.
— Тебе не в чем себя упрекнуть, — успокаивала ее Джуди. — Ты ведь старалась помочь, несмотря на все, что она тебе сделала.
— Но это было в школе. — Мэри шла, понурив голову, и чувствовала себя совсем коротышкой по сравнению с Джуди. Ее подруга-калифорнийка, на добрый фут выше, была как ходячая секвойя. — Она не заслуживает того, что с ней случилось.
— О'кей, здесь я с тобой согласна.
Мэри никак не могла отогнать дурное предчувствие. Триш не выходила у нее из головы, она не могла сосредоточиться ни на встречах, ни на телефонных переговорах.
— А что, если Триш права? Что, если вечером он ее убьет?