— Вы довольны, Ваше Сиятельство? — спросила она.
— Ты отлично справилась, — ответил я. — На все сто!
Падшая улыбнулась.
— Спасибо.
— Всё, дело сделано. Собираемся и уходим, как договаривались — частями, — отдав команду, я подал руку Есении.
Девушка взяла меня за локоть. После нашего разговора во время тренировки она была слегка сама не своя. Но выглядела счастливой. Хотя одновременно и задумчивой. Нам предстояло покинуть гостиницу первыми, и по дороге в замок я собирался выяснить, в чём причина.
Когда мы отъехали, я повернулся к Есении.
— Вчерашний разговор получился несколько сумбурным. Не хочу, чтобы ты решила, что это был импульсивный порыв. Я не передумаю. Даю слово.
Девушка кивнула.
— Я верю вам, Ваше Сиятельство.
— Обращайся ко мне по имени. Мы ведь, считай, помолвлены.
— Не совсем. Но как вам… тебе… будет угодно.
— Всё будет в своё время. И кольцо, и объявление о помолвке. Просто не хочу сейчас никому говорить.
Девушка кивнула.
— Я понимаю. Ваше… Николай…
— Коля.
— Да, конечно. Всё здорово. Я не ожидала, если честно. Ты застал меня врасплох.
— Мне кажется, тебя что-то смущает. Расскажи.
— Да нет… На самом деле, я… Счастлива, наверное.
— Но ты не уверена.
Есения бросила на меня быстрый взгляд, и я понял, что попал в точку.
— Давай, выкладывай, что тебя гложет. Серьёзно, ты можешь мне сказать. Честность — лучшая политика. Слышала про такое?
— У меня только один вопрос, — помолчав, проговорила девушка. — Вы… Ты меня любишь?
О-па! Никак не думал, что я этом мире среди аристократов подобные материи имеют значение. Мне казалось, что Есения грезит о том, чтобы стать часть рода, и большего ей не нужно. А выходит, её волнует и кое-что другое.
— Просто меня не покидает мысль, что всё дело в моём Даре, — сказала девушка.
Было заметно, что она волнуется. Надо же: железные леди, амазонки, способны и на такое! Признаться, я слегка растерялся.
— Не стану тебе лгать. Я хочу сохранить твой Дар в роду Скуратовых. Но… я очень рад, что вчера ты согласилась выйти за меня. Что же касается любви… Сам не знаю, что тебе ответить. Я привык мыслить прагматично. Но, с другой стороны, если бы я выбирал жену по… Чёрт, как же трудно бывает выражать свои чувства!
Мои слова вызвали у Есении улыбку.
— Просто говори, — сказал она. — Всё, что придёт в голову!
— Из всех, кого я знаю, я выбрал бы тебя. Вот! Прости, но пока это всё, что я могу сказать. Знаю, это немного…
Девушка вдруг взяла меня за руку и крепко стиснула.
— Это очень много, господин маркиз! Куда больше, чем вам кажется. Тебе кажется.
Она отвернулась к окну, не выпуская мою руку из своей. А я… чувствовал себя смущённым. Пожалуй, впервые в жизни.
Глава 44
На следующий день должен был состояться финал школьного турнира. Пожалуй, только ленивый не подошёл ко мне и не поинтересовался, готов ли я к нему. Некоторые заключали пари. О занятиях никто не думал, и учителя отнеслись к этому с пониманием: особо нас не мурыжили. Уроки проходили на лайте. Вся школа ждала окончания занятий, чтобы отправиться на стадион и узнать, кто же в этом году станет чемпионом. Как мне кажется, преподаватели не были исключением.
Голицын меня избегал. Я видел его на переменах в коридоре, но он старательно удалялся, стоило нам оказаться рядом. Что ж, его дело. Мне ему сказать всё равно было особо нечего: всё, что хотел, я выдал во время последнего соревнования. Он сделал вид, что не понимает, о чем речь. Его право. Но лучше бы ему не пытаться меня убить, ибо умирать я не собираюсь — даже если придётся выпустить всех своих демонов.
На большой перемене я поймал Мейнгардта. Он как раз был один, и я решил этим воспользоваться, чтобы прояснить, кто же ходит с нами в школу — настоящий племянник маркиза, или аль-гуль.
— Привет, — сказал я, подходя. — Как дела?
Мейнгардт повернулся и кивнул.
— Да нормально. Не обязательно каждый раз спрашивать. Я ведь даже не пострадал. Всё со мной хорошо. Выжил же.
— Всё равно, ты перенёс стресс. Не каждый день тебя пытаются отправить на тот свет. Я что сказать хотел: у меня тут идя появилась. Помнишь, как мы ходили в боулинг?
— Да, конечно, — ответил, глядя на меня, Мейнгардт. — Отлично время провели.
— Вот-вот. Поему бы тебе не расслабиться, отвлечься. Может, сходим снова?