— Поставил бы на тебя, да нечего. Мне родаки почти не дают карманных денег.
— Да это я так спросил. К слову пришлось. Всё, до встречи на стадионе. Поболеть-то придёшь?
— А как же! само собой!
Отойдя от Никиты, я свернул за угол и начал спускаться по лестнице. Следующий урок у меня был этажом ниже.
Мейнгардт сделал вид, будто помнит случай, которого не было. Его падение я придумал.
Выходит, я только что разговаривал не с Никитой, а с аль-гулем! Что теперь с этим знанием делать — вот вопрос. Ну, и осознание того факта, что парень, с которым я общался, мёртв — как ни странно, вызвало во мне злость по отношению к людоеду, занявшему его месту. Стоило немалого труда сдержаться, чтобы не выпотрошить выродка на месте. Даже странно, ведь подобная реакция для меня совсем не характерна. Да и Мейнгардта я знал не так близко. По большому счёту, он даже приятелем моим не был — не то, что другом. Кажется, я становлюсь слишком сентиментальным. Для киллера это плохо. Надо будет помедитировать и разобраться с этим.
Когда уроки закончились, вся школа ломанулась на стадион, где нам с Голицыным предстояло выяснить, кто займёт первое место. В раздевалке мы оказались не одни: явились наши знакомые, чтобы поддержать. Тем не менее, Руслан-таки подошёл ко мне. Протянул руку.
— Чем бы ни кончилось, хочу, чтобы ты знал, — сказал он, глядя мне в глаза. — Я тебя уважаю. Потому и выбрал.
— Спасибо, — ответил я, пожав его ладонь. — Ценю и всё такое. Но вспомни о моих словах.
— Не понимаю, о чём ты, — качнул головой Голицын.
Я пожал плечами.
— Просто не забудь, что я пытался.
— Нам пора, — сказал беловолосый. — Это сигнал.
И правда, раздалась сирена, призывающая участников на стадион.
— Ты никому ничего не должен, — сказал я.
— Знаю, — чуть помедлив, ответил мой соперник.
На этом разговор закончился, и мы отправились на арену.
Выйдя на середину, я почувствовал себя на какое-то мгновение гладиатором: сотни глаз были устремлены на меня.
На трибуну вышел Шуйский в парадном зелёном мундире. Взял микрофон.
— Уважаемые учащиеся! Сегодня решающий день! Понимаю, что вы ждёте не моих слов, а состязания, которое выявит лучшего бойца нашей школы! Поэтому не буду многословен. Удачи обоим участникам. Каждый из них достоин победы. Да достанется она сильнейшему!
Князь покинул трибуну под бурные рукоплескания.
К нам с Русланом подошёл судья — один из преподов, седой старик, учитель математики.
— Никаких правил, — проговорил он, переводя взгляд с меня на Голицына. Делайте, что хотите. Но будьте осторожны: ограничения не так высоки, как в предыдущих этапах. Так что не поубивайте друг друга. Помните, что вы представляете одну школу, и поединок, несмотря ни на что, по сути, дружеский. Возьмите мечи.
С этими словами он протянут нам два агрика. Мы с Голицыным взяли те, что были к нам ближе.
— Надеюсь, мне не придётся вас останавливать, — сказал учитель, переводя взгляд с меня на Руслана. — Помните, то перед вами не враг, а товарищ. Это только спорт. Но выложитесь по полной. Удачи, парни!
Он отошёл назад и вытащил из нагрудного кармана белый шёлковый платок.
— Начинайте, когда он упадёт на землю. Не раньше!
Пальцы его разжались, и шёлковый лоскут начал плавное падение. Как только он коснулся травы стадиона, Голицын скастовал дракона, и ящер направил в меня струю пламени!
Глава 45
Ожидаемая атака. Неужели у него нет других техник в рамках Дара? Бер принял на себя удар, мигнул, но выстоял. Я вбросил в него Живы и приказал ответить кислотой. Зелёный поток врезался в ящера, и тот потёк, словно попавшая в камин свечка. Но Голицын тоже подпитал своего юнита, и дракон начал восстанавливаться. Я ударил его когтями. Они оставили на ящере глубокие борозды, тот отпрянул и, раскрыв пасть, вдруг плюнул под ноги медведю горстью собственных зубов! Не успел я удивиться, как они начали превращаться в воинов, покрытых средневековыми доспехами. Каждый сжимал холодное оружие, которое тут же пошло в ход! Дюжина бойцов на бросилась на Бера, нанося стремительные и точные удары. Юнит растворился, и мне пришлось создавать нового. А каждый призыв требовал повышенного расхода энергии. Так что я синхронизировался с медведем, чтобы повысить эффективность атак. В состоянии берсерка тот же объём Живы наносил куда больший урон.
Использовав ускорение магического симбионта, я бросился на дракона — единственную преграду между мной и противником. Медведь ловко схватил его зубами за шею и прижал к земле. Я тут же создал второго юнита, отправив его на Голицына. Руслан скастовал нового дракона, который обдал Бера пламенем. Но я сразу вкачал в свою технику кучу Живы, так что он легко проскочил сквозь огненную струю и врезал ящеру по груди когтями.
Я увидел выскочившего из-за юнитов Голицына. Беловолосый бежал ко мне с явным намерением вступить в ближний бой. Его агрик описал дугу, метя мне в бок. Пришлось отпрыгнуть, чтобы избежать попадания. Проклятые зачарованные мечи пронзали защитные техники, как масло, так что лучше держать дистанцию.
Из-за этого маневра дракон, которого я держал медвежьими зубами, сумел извернуться и полоснуть по моему юниту когтями. Урон был небольшим, но ящер тут же взмахнул крыльями и приподнял меня над рингом. Лишившись опоры, я потерял вместе с ней и способность перемещаться по стадиону!
На лице Голицына мелькнула торжествующая улыбка. Он ударил меня агриком, целя в живот. Пришлось извернуться, подтягивая ноги и корпус, чтобы не оказаться проткнутым.
Мой второй юнит тем временем покончил с другим драконом, и я велел ему атаковать Руслана: мне требовалось время, чтобы вернуться на землю.
Медведь разбежался и врезался в Голицына, который не успел среагировать. Однако агрик вошёл в юнита, и тот начал быстро разрушаться. И всё же, пока он держал моего противника за плечи, прижимая к земле, я меня было время разобраться с драконом. Схватив его за лапу, я подтянулся одной рукой — не прошли даром постоянные тренировки! — и погрузил в него агрик наполовину. Ящер издал протяжный стон, мигнул и исчез!
Я приземлился на ноги в двух метрах от поднимавшегося Руслана. Удерживавший его юнит растворился, и теперь мы были друг против друга, один на один.
Голицын ринулся в бой. На меня посыпались быстрые, отработанные удары опытного фехтовальщика. Они заставляли меня пятиться. Было ясно, что вечно защищаться не удастся: рано или поздно агрик противника меня достанет.
Так, что там говорила Есения? Обмануть ожидания врага, улучить момент и атаковать на длинной дистанции.
Легко сказать, но трудно сделать, когда твой соперник не даёт тебе передышки. Надо отдать должное Голицыну, физическая подготовка у него была на уровне. И всё же, он должен был устать. Тот, кто нападает, всегда тратит больше усилий, чем обороняющийся.
Эх, сейчас бы обрушить на него техники крови! Но нельзя. Общественность не должна знать, что барон Скуратов обладает больше, чем одним Даром.
Судя по атакам, Голицын пытался меня прикончить. Раза три мне лишь чудом — и благодаря ускорению, конечно, — удавалось избежать попадания.
И тут я понял, что начинаю выдыхаться! Почему⁈ Это слишком быстро, я способен на большее!
И тут я понял, что не учёл одну вещь: постоянное использование магического симбионта сожрало почти весь физический потенциал, и теперь наступал откат!
Ещё несколько секунд, и движения начали отдаваться болью, а затем — замедлились. Я получил удар ногой в грудь и отлетел назад.
Встать явно не успею: Голицын ястребом кинулся за мной, занося агрик с явным намерением пригвоздить меня к земле!
Раздался окрик судьи, но Руслан не собирался останавливаться. Теперь я уже не сомневался, что он имел задание убить меня.
Чёрт! Даже жаль его немного: всё-таки, парень стал разменной монетой в руках своего дяди.
Я призвал Бера, но это задержало моего соперника лишь на мгновение: Голицын испепелил его пламенем, вбросив в эту технику целое море энергии.