Оставшись без присмотра хозяина, Моль набралась наглости зайти в столовую. Она преданно заглядывала в глаза, поскуливала и делала вид, что ее вообще никогда не кормили, чтобы заполучить что-то вкусненькое со стола. Свен бросил ей хрящик. Релдон не одобрял подобное, но только он и мог устоять перед ее жалким видом. Брысь же равнодушно понюхала предложенный ей кусочек мяса и даже не прикоснулась к нему.
Когда Свен покончил с десертом и тремя видами ликеров, то завершил трапезу сочным красным яблоком для того, чтобы очистить зубы и язык от сахара. Перед любым делом и после вкусной трапезы полагалось как следует отдохнуть и напитаться энергией от съеденного. Поэтому прокуратор направился в сад.
В императорском розарии Свену приготовили комфортабельную лежанку с множеством подушек и шелковым пологом для рассеивания губительных ультрафиолетовых лучей. На инкрустированном перламутром столике оставили несколько чайничков и пиалы из полупрозрачного фарфора, на блюдце красиво выложили крошечные ягодные пирожные и ореховое печенье. Выбрав в вазочке плотный шарик заварки с сердцевиной из бордовой хризантемы, прокуратор залил его кипятком из термоса и немного подождал, прежде чем слить первую заварку на фигурку муравья. Вторым проливом он позволил шарику полностью раскрыться и выпустить на волю цветочную сладость. Только после этого он наполнил пиалу и взялся за печенье.
Сад после разрушительного визита северян удалось восстановить лишь частично. Некоторые редкие сорта удалось приобрести у Брона. Например, васирийские розы с нежными бутонами в виде изогнутых бокалов из бархатных лепестков, которые внутри были темно-красные, а снаружи — белые. Безумно красивые и столь же капризные. Свен это знал, так как каждый год заставлял садовников их высаживать у себя в резиденции, но с наступлением осени они погибали по неизвестной причине. А в императорском саду они цвели аж до самой зимы.
А с черными розами было что-то не так. Не хватало пигмента, и на солнце они отливали бордовым. Огненный тигр явно не прижился — листья мелкие, чахлые, и не появилось еще ни одного даже крохотного бутона, хотя они должны были распуститься месяц назад. Их яркий аромат со смородиновыми нотками ассоциировался у Свена с родным поместьем, которое он не видел уже почти три долгих года. И, конечно, не хватало редчайших роз синего цвета — санторе. По легенде они растут только на могилах великанов, поэтому Победитель разбил сад на месте последней битвы. К этим розам насыщенного кобальтового цвета нельзя прикасаться без специального оборудования. Зато из их лепестков готовили сильнодействующее успокоительное, которое добавляли Дейону в пищу. Аконитум вызывал боль и неприятные последствия при пробуждении, а маковая настойка в сочетании с соком санторе действовала очень мягко.
Интересно, как же там Дейон?
Насколько он изменился?
Научился ли контролировать силу или окончательно подчинился ей?
И как они ладят со Сциором?
Эти вопросы не давали покоя Свену, как бы он не пытался гнать их из своей головы.
Прокуратор тяжело вздохнул, откинулся на подушки и закрыл глаза. Зря он вспомнил об Императоре, конечно. Теперь понадобится больше времени, чтобы расслабиться. Ведь именно за этим он сюда пришел, так как за серьезное дело всегда нужно приниматься в благодушном и безмятежном состоянии.
Брысь запрыгнула на лежанку и боднула его головой. Затем потерлась о ладонь и вытянулась рядом, радуясь солнцу. Не обжигающему, а ласково греющему чувствительную кожу лысого создания. Свен почесал Брысь за ушком и потеребил складочки на шее, прислушиваясь к ее ритму. Умиротворенное тарахтение заставляло переживания тускнеть и гаснуть. Император тоже всегда находил утешение в ее присутствии.
— Мне так жаль, Дейон, — прошептал Свен и обнял Брысь, положив ладонь на ее нежное пузико. Спустя некоторое время они оба погрузились в сладкую дневную дрему.
Легкий ветерок гулял среди цветов, чье шуршание в унисон с размеренным кошачьим урчанием ласкало слух прокуратора, блаженствующего на волнах полусна, и наполняло его энергией. Через пару часов Свен широко зевнул и аккуратно передвинул руку, чтобы не потревожить растекшуюся рядом и крепко уснувшую Брысь.
Он развернул шелк и погладил продолговатый футляр из темного дерева. Затем открыл крышку. На бархатной подложке аккуратно разместились части единственного в своем роде темпораля. Свен быстрыми, отточенными за месяц движениями собрал изящную изогнутую флейту с двумя наборами клавиш и тремя передвижными коленами. Вытерев сахарную пудру с губ платочком, он приложился к инструменту и подул. Темпораль издал тихую воздушную трель. Затем отрывистые хаотичные свистки в бешеном темпе слились в композицию без какого-либо подобия мелодии. Чистейшая Магия Звука с идеальной гармонией. Раньше ее старались привязать к нотам. Умели. А нынче больше полагались на темп и ритм.
Брысь встрепенулась и насторожилась. Кривые усы встали торчком, а спина покрылась мелкими складочками. Затем она испуганно мяукнула и притиснулась вплотную к Свену в поисках защиты.
Цветы мерно качали тяжелыми разноцветными головами на слабом ветру, словно зрители на концерте, когда на зов флейты явились главные слушатели. При их появлении Брысь зашипела, выпустила когти и выгнула спину. Задевая стебли и листья с легким шуршанием, они собирались вокруг лежанки и немигающим взглядом уставились на музыканта. Косматые шарики с чумными блохами темнели среди прекрасных роз. Жесткая шерсть надежно защищала не только их, но и паразитов от магии. Но не от Иллесебры.
Свен приоткрыл глаза, полюбовался на собравшуюся публику и оторвался от темпораля. Наваждение спало. Грызуны ринулись во все стороны. Первые ряды, привлеченные сладким запахом, устремились к столику, на котором еще оставались пирожные и печенье. Металлические ножки были гладкими, поэтому сообразительные твари решили взбираться по лежанке.
Как только первая крыса оказалась рядом, Брысь с воплем подскочила и кинулась к Свету за защитой. Он запустил в черную тварь подушкой. Но тут подоспела еще одна. А за ней уже лез с десяток ее товарок. Тогда Свен сграбастал перепуганную Брысь, подхватил Иллесебру и очень проворно выбрался с другого края ложа, оставив наглых захватчиков пировать на столе.
Свен испытывал к черным крысам особую ненависть. Они отравляли жизнь всей Империи и вообще портили одним своим присутствием все прекрасное вокруг. Он никак не мог примириться с тем фактом, что где-то рядом существует нечто столь отвратительное и мерзкое!
Глава 21 - Северное Пламя
Сциор подошел к столу, на котором его дожидалась разложенная аккуратными стопочками корреспонденция. Первым делом прокуратора интересовали донесения из столицы. У него еще оставались преданные люди в Риу, которые скрупулезно писали о происходящем в Сентории любом значимом событии в Запретном Городе. Вот уже два года как Релдон и Свен перестали отчитываться о состоянии дел и творят, что вздумается. Они посмели назначить двух новых прокураторов, даже не проконсультировавшись со Сциором. Затем сместили большую часть его сторонников, а вместо них поставили своих людей.
Сверху лежали конверты с красной пометкой — очень важные и срочные новости. Сциор разрезал верхний конверт и достал покрытый сверхтонким слоем металла пергамент. Чтобы проявить текст, прокуратор выставил на расшифровывающем темпорале комбинацию наложенных друг на друга частот в определенной последовательности, известной только ему и отправителю. Затем принялся читать.
— Полоз, я придушу тебя собственными руками. И жирдяя, с которым вы так спелись. А твоих новых прокураторов вздерну прямо на Главной Площади, — прорычал Сциор, когда ознакомился с содержанием документа. Скомкав пергамент, он швырнул его в камин.
Известие о том, что Релдон объявил себя Главным Прокуратором, не стала неожиданной. Однако это не делало ее менее неприятной. Руки чесались вернуться в Риу и наказать всех предателей. Если бы не Черный Мор, то Сциор бы давно выдвинулся в столицу. Как же надоело ждать.