Она кивнула.
— Чем бы нам скоротать время?
— Для начала достанем из колес деньги…
Монтировки у нас не было, а резина на этих «непробиваемых» была невероятно жесткой. Я провозился с ободком довольно долго, но дальше дело пошло само собой. По мере того как я вынимал доллары, Сказка складывала их на полу. Вскоре набралась порядочная пачка.
Манипуляции с деньгами, казалось, нимало ее не возбуждали. Напротив, она казалась какой-то задумчивой.
— Знаешь что? — пробормотала она вдруг. — Этот жандарм почти что оторвал нам крышку багажника…
— Да, ну и что?
— В багажнике лежала банка с маслом. Ее пробило пулей, и масло вытекло…
— Ну и черт с ним.
— Тебе не кажется, что оно могло оставить на дороге следы?
Я обдумал это предположение.
— Знаешь, крошка, масло на дороге не особенно привлекает внимание…
— Пятна, может быть, и не привлекают. Но сплошная полоска может показаться полицейским подозрительной, особенно если она начинается на месте столкновения…
— Банка наверняка опустела задолго до того, как мы свернули в лес…
— Нет, масло льется из дырки довольно медленно.
Ее опасения смутно раздражали меня, тем более что я находил их немного детскими. Так или иначе — нам все равно нельзя было покидать сейчас свое укрытие. У нашей машины было не больше шансов пройти незамеченной, чем у разъяренного быка, вбежавшего в посудную лавку. Да и моя ободранная рожа бросалась бы в глаза не меньше, чем сама машина. Оставив после себя столько убитых жандармов, я не сомневался, что их коллеги видят мой портрет даже во сне.
В этот раз я передал этим господам слишком уж горячий привет… Они мигом бросят все остальные дела и займутся моей скромной персоной. Я сознавал, что у меня почти нет надежды проскочить сквозь ячейки расставленной сети…
Я уже почти управился с первым колесом, когда Сказка вздрогнула и прислушалась. Она жестом велела мне молчать, и я сразу превратился в живой радар… Я вовсю напрягал слух, но не улавливал ничего, кроме шелеста травы на ветру.
— Чего ты?
— Мне послышалось, что где-то хлопнула дверца…
— Да ладно!
Я взял ее за плечи и поцеловал.
— Не накручивай себя, а то еще и не такое почудится. Ну сама посуди: если легаши сюда доберутся, то разве станут они хлопать дверцами?
— Иногда это делаешь машинально, — возразила она.
Она подошла к окну, но за кустами ничего нельзя было разглядеть.
— Я залезу на чердак и посмотрю оттуда.
— Ну конечно! Чтобы тебя сразу увидели?
— Нет, я осторожно…
— Ну давай, если это тебя успокоит.
Она вышла — проворно, будто козочка.
Я принялся за второе колесо, но хотя аспирин и облегчил мои страдания, руки у меня сильно дрожали, и спина была покрыта потом.
Я вытер лоб рукавом. Черт побери, неужели я боюсь? Эта дурацкая история с банкой масла донимала меня все сильнее и сильнее. Действительно, если мы, сами того не подозревая, сыграли в Мальчика-с-пальчик, загребалы не заставят себя ждать…
Я глотнул рома, но он будто не дошел до желудка: горло сжимал страх. Лезвие ножа, сильно притупившееся о металлическую прослойку первого колеса, никак не хотело резать второе. Я еще не успел проткнуть его, когда услышал, как Сказка бежит вниз по изъеденной червями деревянной лестнице.
Она ворвалась в комнату, красная и взбудораженная.
Я выпустил из рук колесо.
— Скорей! Скорей! — выдохнула она. — Они уже тут!
— Что?
— На берегу стоят три полицейских фургона… Полно жандармов, каски на солнце блестят… Они окружают поместье!
Она не произносила, а будто выплевывала слова. От ее знаменитого спокойствия не осталось и следа: ее трясло от страха. Но вместо того чтобы передаться мне, ее мандраж вылечил меня от моего собственного. В таких случаях я всегда обретал свой «self-control[5]»…
— Ладно, смываемся, только без паники!
— Да как же нам смываться?! Говорю тебе, их везде полно!
— Слушай, перестань скулить и делай, как я. Прорвемся…
Она замолчала.
Я бросил отчаянный взгляд на два оставшихся колеса. Раскурочивать их было уже некогда. Мое состояние, заработанное таким жестоким, таким безжалостным путем, разваливалось на огромные куски и таяло на глазах. Три четверти я уже потерял. Однако собственная шкура была дороже…
Я торопливо распихал по карманам доллары из первого колеса; карманы живописно оттопырились.
Затем я осмотрел револьвер Анджело. В барабане осталось всего три патрона. Попробуйте выдержать осаду с тремя патронами…