— А, теперь понятно, почему вчера мы не гуляли. Ну это не страшно, я, например, много раз болела простудой.
— А я недавно видела передачу, в которой показали твоего папу. Как у него дела?
— Папа идёт на поправку. Я вчера разговаривала с ним, и он мне сказал, что скоро будет дома. Я очень жду, так как уже соскучилась.
========== Глава 22 ==========
Проведя некоторое время наедине с собой, Хизер Нортен вернулась домой. Тревожные мысли по-прежнему не давали ей покоя, однако девушка, смирившаяся с этими думами, уже и не пыталась от них избавиться. Теперь ей, наоборот, хотелось проводить с братом больше времени, так как она боялась, что не успеет попрощаться с Эриком, который мог в любой момент покинуть этот мир.
Вечером девушка наведалась в комнату к мальчику, чтобы узнать о его самочувствии. Обнаружив брата в бессознательном состоянии, Хизер вновь ощутила жгучую тревогу. Ведь она хотела попытаться напомнить ему хоть что-то из его весёлой, полной ярких впечатлений жизни, однако, к сожалению, так и не смогла исполнить своего желания. Теперь ей только оставалось надеяться, что всё это было временно. Она обязывала себя верить, что совсем скоро мальчик откроет глаза и, пусть не такой, как прежде, но заговорит с ней, своей родной сестрой. Ведь искорка жизни, трепетавшая в маленьком тельце, ещё не угасла, а значит, не следовало поддаваться губительному отчаянию.
Между тем старшие Нортены, практически не покидавшие детский комнаты, уже не верили в чудо. Понимая, что гибель мальчика неизбежна, они уже не предпринимали никаких мер по оказанию помощи. Проводя время около детской кроватки, Нортены лишь мрачно переговаривались, наблюдая за тем, как постепенно угасал их маленький сын. Любимый сын, которого они окружали всяческой заботой на протяжении семи лет. Мальчик, ради которого они пошли даже на такую меру, как смена жилья. И всё это было лишь для того, чтобы коварная болезнь хотя ты ненадолго отступила от обречённого дитя. Но, к сожалению, их действия не принесли пользы несчастному ребёнку. Заболевание вернулось, вновь напомнив о себе грозными симптомами, отчего мальчик снова очутился на пороге реальности, не постигнутой человечеством.
Теперь Хизер, испытывавшая противоречивые чувства, заходила в комнату брата не слишком часто. А всё потому, что одна её сторона отчаянно желала быть вместе с Эриком до самого конца, а другая наотрез отказывалась наблюдать за мучениями, беспрестанно настигавшими дитя. Но всё-таки случалось и такое, что первая сторона оказывалась лидирующей. Тогда Хизер, жаждавшая увидеться с братом, тихо подходила к двери детской комнаты и, дрожащими руками приоткрыв дверь, наблюдала за картиной, которая там происходила. А зрелище по-прежнему оставалось печальным и однообразным. Не менялось ничего, кроме, наверное, места, в котором находились её родители. Эрик непроизвольно поворачивался, поэтому его родителям периодически приходилось переходить с одной стороны комнаты на другую.
Сам же мальчик с каждым днём выглядел всё хуже и хуже. Кровотечения учащались, в сознание он не приходил, его дыхание было свистящим и затруднённым, а странные пятна, покрывавшие тело ребёнка, всё отчетливо выделялись на фоне бледной кожи. Но несмотря на это, Хизер не оставляла бесполезных попыток убедить себя, что всё ещё могло наладиться. Ведь жизнь — явление весьма необычное. В любой момент она может преподнести нечто, способное поразить любого, даже самого равнодушного и скептически относящемуся ко всему человека. И никто не может предугадать, в какую сторону повернёт река, петляющая по бассейну судеб. Никто не ведает, что произойдёт со Звездой, горящей где-то далеко, в другой реальности, среди бесплотного пространства и вечной пустоты.
Но случались и моменты, когда девушка приходила в отчаяние. Осознание того, что Эрика уже не вытащить из этой всепоглощающей пучины, настигало её крайне неожиданно, словно гром, внезапно вспыхивающий посреди ясного неба. Тогда Хизер оставалась в своей комнате, углубляясь в тревожные мысли и пытаясь справиться с болью, бравшей верх над всеми её ощущениями.
Но однажды произошло нечто неожиданное. Эрик, около недели находившийся в бессознательном состоянии, внезапно очнулся и заговорил какими-то нелепыми и совершенно бессвязными фразами, одну из которых, однако, удалось разобрать его ошарашенной матери. Услышав этот набор слов, женщина, пришедшая в ещё большее изумление, позвала дочь, читавшую в соседней комнате.
— Хизер, мне кажется, он зовёт… тётю Энджи, — тихо произнесла мать, когда Хизер появилась на порога злополучной комнаты.
— Тётю Энджи? Твою сестру, которая умерла в тот день, когда Эрик родился?
— Да, она умерла в тот же день и, насколько мне известно, час. Эрик знает об Энджи только из наших рассказов, но почему-то зовёт её.
Хизер, крайне удивлённая, взглянула в сторону кровати, на которой лежал её брат. Увидев мальчика, девушка ужаснулась. Эрик, глаза которого не выражали абсолютно никаких эмоций, вёл сумбурный диалог с неведомым собеседником. Безусловно, он не осознавал смысла ни единой фразы, срывавшейся с его дрожащих губ, но, несмотря на это, продолжал говорить.
— Эрик, ты помнишь меня? — спросила Хизер, подбежав к брату и взглянув ему прямо в глаза.
Однако мальчик, который, судя по всему, даже не понимал, что рядом с ним кто-то находился, не ответил. Он продолжал вести увлечённую беседу, доступную осознанию только того существа, к которому ребёнок обращался. А с его синеватых губ в это время стекала тонкая струйка крови…
***
А в мире продолжала свою деятельность таинственная организация, главу которой именовали Убийцей Звёзд. Огромное количество жизней буквально затухало, попадая под действие неизвестного оружия, всюду происходили подозрительные аварии, катастрофы. И никто по-прежнему не мог обнаружить ни единого человека, состоявшего в этом сообществе. Вероятно, сторонники Убийцы Звёзд прекрасно скрывались, виртуозно вписываясь в серую массу, и потому никто даже не подозревал, что все эти деяния являлись их рук делами.
Но Хизер теперь мало волновал Убийца Звёзд. Все её мысли были связаны только с братом, который, в отличие от жертв неведомого убийцы, испытывал непомерные мучения. Какая-то её частичка даже желала, чтобы Эрик попался под руку кому-нибудь из участников таинственной организации. Тогда бы его постигла внезапная, наверное, совершенно безболезненная смерть. И тогда бы мальчик освободился от всех страданий, которые выпали на его тяжкую долю.
***
Вечером этого же дня Хизер Нортен вновь встретилась с Кристиной Эккинс, первым делом поинтересовавшейся о самочувствии Эрика. Когда девушка сказала, что он ещё не выздоровел, но ему уже лучше, малышка обрадовалась и изъявила желание навестить друга. Услышав вежливый отказ Хизер, девочка удивилась, но, нисколько не обидевшись, пообещала принести Эрику немного сладостей и отдать их около ворот.
— Не стоит, — хотела было возразить Нортен, но потом, не став спорить с ребёнком, всё же согласилась.
Вернувшись домой, первым делом Хизер отправилась в комнату брата. Её родители по-прежнему сидели около кровати мальчика, наблюдая за его состоянием, однако теперь Нортены, уже не ожидавшие абсолютно ничего, выглядели пугающе спокойными. Как выяснилось, Эрик снова потерял сознание, вновь превратившись в беспомощное существо, раскинувшееся среди окровавленных одеял и подушек.
Однако Хизер не могла надеть на себя такую же маску равнодушия, какая плотно примкнула к лицам её родителей. Множество эмоций с новой силой закипело внутри неё, стремясь вырваться наружу. Но несмотря на это, Хизер не позволяла себе окончательно впадать в уныние. На её лице застыло скорбное выражение, однако про себя она, как и раньше, непрестанно повторяла, что всё пройдёт и у Эрика ещё есть шанс вернуться к жизни.
***
С того дня, когда мальчик вновь потерял сознание после странного пробуждения, прошло чуть больше недели. За это непродолжительное время ребёнок ни разу не разомкнул глаз. Казалось, будто он просто спал, путешествуя по чудесному миру грёз, о котором раньше частенько рассказывал сестре какие-нибудь забавные истории. Вот только на этот раз безмятежная дрёма поглотила дитя, заключив его в свои уютные объятия.