Хизер Нортен помогала родителям заботиться о мальчике, стараясь при этом, однако, не бросать на него взгляд. Безусловно, непомерная тревога, забравшая девушку в свой плен, по-прежнему не собиралась отпускать Хизер. Периодически, когда Нортен отвлекалась на какое-нибудь приятное занятие, беспокойство ослабевало, но, стоило ей приблизиться к брату, как оно возвращалось, одолевая девушку с новой силой. Именно по этой причине всю последнюю неделю она избегала контактов с угасающим ребёнком.
Однако в первый день весны Нортены, уставшие от четырёх стен детской комнаты, ставших им постоянным окружением, решили отправиться в местный парк. Состояние Эрика они считали безнадёжным, поэтому не побоялись доверить мальчика его сестре. Всё равно, даже если бы с Эриком что-то случилось, ему бы уже не помог никто, даже медицинские работники. А проведя время на природе, Нортены смогли бы хоть ненадолго отвлечься от беды, давившей на всю семью.
Между тем Хизер не стала высказывать какие-либо возражения. Несмотря на то что девушка осознавала, какие муки принесёт ей времяпровождение наедине с больным братом, она была не в силах отказать. Да и, в принципе, не желала делать этого. Ведь, возможно, именно эти несколько часов позволили бы Хизер достойно попрощаться с братом, который, как ни печально, уже находился буквально на волоске от гибели.
И вот родители покинули дом, оставив Хизер вместе с Эриком. Сев на краешек кровати брата, девушка вновь стала осматривать хорошо знакомую комнату, в которой ранее ей пришлось повести несколько тревожных ночей.
Казалось, что в этой уютной спаленке не изменилось абсолютно ничего, кроме некоторых предметов интерьера. В ней появился небольшой шкаф, забитый одеждой ребёнка, и полка, на которой в ровный ряд были расставлены книги и некоторые рисунки Эрика. Также немногочисленные игрушки, до этого лежавшие достаточно хаотично, теперь находились в порядке.
Но что-то в комнате было не так, и Хизер это осознавала. Наверное, нечто даже не касалось больного мальчика, в последний раз ночевавшего вместе с Хизер в довольно-таки бодром состоянии. Что-то словно стискивало детскую, овеивая её неведомым туманом, доступным только взору Хизер.
Девушка приблизилась к окну и, взглянув в него, ничего необычного не обнаружила. Взору Нортен предстала уже приевшаяся ей территория, покрытая сугробами. Погода стояла пасмурная. На небе клубились густые тучи, затмевая ясную лазурь своими увесистыми телами. Осадков не было, но, несмотря на это, окружающие окрестности казались мрачными, словно чудесной сказке, дарившей природе таинственное великолепие, настал конец. А на смену этому волшебству вернулась тяжёлая реальность, наполненная тревожными событиями.
Но внезапно от размышлений Хизер отвлекли странные звуки, донёсшиеся с кровати Эрика. Моментально обернувшись, девушка обнаружила, что мальчик, пришедший в себя после длительного сна, метался по своему ложе, переворачиваясь с боку на бок и не ведая, куда ему деться.
— Эрик, постой! — воскликнула Хизер, кинувшись к брату, который уже лежал на самом краю постели.
Девушка осторожно подвинула дитя, не перестававшее биться в конвульсиях. Не на шутку испуганная, Хизер попыталась как-то успокоить брата, однако тот, частично находившийся в бессознательном состоянии и не помнивший абсолютно ничего, не унимался. Он бил сестру своими ледяными руками, испещрёнными сине-фиолетовым узором из вен, и периодически издавал звуки, напоминавшие кашель. Из частей его тела, поражённых болезнью, хлестала кровь.
— Эрик, нет, ты не должен… Эрик… — повторяла Хизер голосом, наполненным искренней болью. Однако никто, кроме самой девушки, не слышал этих возгласов отчаяния.
Но вот ребёнок затих. Это произошло так же резко, как и его пробуждение. Эрик, погрузившийся в сон, теперь снова не издавал ни звука. Он вновь обратился беспомощном созданием, потерпевшим поражение в тяжёлой борьбе.
Хизер замерла на месте, с некой растерянностью вглядываясь в искажённые болезнью черты лица мальчика. Одолеваемая болью, девушка не могла понять, как поступать дальше. Но какой-то внутренний голос, словно доносившийся из неведомых глубин, тихо предсказывал ей, что уже было поздно.
Через некоторое время, осторожно сняв Эрика с кровати, Хизер взяла дитя на руки. Мальчик не пошевельнулся, оставшись в такой же позе, которую занимал на окровавленном ложе.
Так Хизер и сидела с неподвижным ребёнком на руках, погружённая в свои тяжёлые мысли. Девушке не хотелось отпускать этот маленький комочек, даривший ей множество позитивных эмоций на протяжении семи лет. Искорка надежды, до этого момента горевшая в душе Хизер, постепенно угасла.
А в это время со всех сторон на Нортенов своими искусственными глазами, наполненными фальшивой радостью, глядели игрушки. Когда-то Эрик любил коротать минуты в их уютном окружении. Наверное, в такие моменты мальчик и вдохновлялся на создание весьма милых картин, с процессом которого ему обычно помогала сестра.
На прикроватный тумбочке лежали румяные фрукты и конфеты, завёрнутые в разноцветные обёртки, являвшиеся подарком Кристины Эккинс. Ведь она до сих пор верила, что ей ещё удастся повидать лучшего друга. Девочка скучала по Эрику, с нетерпением ожидая скорой встречи.
Хизер было больно смотреть на предметы, связанные с прошлой жизнью её брата. На какой-то миг у девушки возникло желание уложить мальчика на кровать и, забыв обо всём, избавиться от злополучных вещиц, один вид которых заставлял её страдать.
И Хизер бы, скорее всего, осуществила своё хотение, если бы внезапно не случилось нечто, чего она, погружённая в мучительные мысли, уж точно никак не могла ожидать. Эрик, который, казалось бы, снова окунулся в сон, встрепенулся, а затем, сделав резкое движение, крепко сжал руку сестры.
— Эрик, что ты де… — но не успела Хизер и договорить, как комната, в которой находились Нортены, начала наполняться неведомым туманом.
Густая дымка, об источнике которой девушка не могла даже предположить, поглощала все объекты, уставлявшие спальню. Кровати, стол, шкаф, игрушки — всё это бесследно исчезало. Неизвестный туман затмевал и видения Хизер, отчего той казалось, что она постепенно окуналась в вечную пустоту.
И действительно, через некоторое время девушка очутилась в бесплотном пространстве, не заполненном ничем, кроме странного тумана, постепенно становившегося всё гуще. И единственное, что она смогла чётко услышать, — тихий оклик, донёсшиеся до неё из неизвестности. Знакомый голос звал девушку, словно заставляя её неотступно следовать за собой.
“Может быть, я умерла?” — пронеслось в голове Хизер.
========== Глава 23 ==========
Некоторое время Хизер Нортен летела сквозь пустоту, поглотившую окружающее пространство. Она не чувствовала ни боли, ни страха. Казалось, что бесконечность забрала не только саму девушку, но и все мысли и ощущения, до этого момента не перестававшие роиться у неё в голове.
Сейчас же везде была пустота: в мозгу, в сознании, в сердце, в душе. Холодное равнодушие охватило Хизер, заставив её на время забыть обо всём. Теперь она думала только о том, куда держала свой загадочный путь. Причина же, по которой произошло таинственное событие, её также не волновала.
Но вот туман начал рассеиваться. Ещё немного — и взору Хизер стали представать какие-то смутные объекты. Что именно скрывало в себе неизвестное место, девушка, безусловно, не ведала, однако ей сразу же не составило труда понять, что оно находилось где-то очень далеко от её жилища.
Через некоторое время Хизер приземлилась на каменный пол. По-прежнему ничего не видя, она попыталась на ощупь найти хоть что-то, могшее послужить подсказкой. Однако, сколько девушка ни старалась, удача ей улыбнулось. Это значило, что следовало чего-то подождать. Вот только чего?