— Я желаю умереть лишь от твоей руки, и ты сам понимаешь, почему. Ведь, всё хорошо обдумав, ты можешь принять другое решение и вновь согласиться стать Убийцей Звёзд. Или ты этого и хочешь?..
— Ты ошибаешься, полагая, что я хочу вернуть себе это призвание. Но, повторяю, я не стану тебя убивать, сколько ни проси.
— Да ты просто трус! Ты или тщательно оттягиваешь момент своего исчезновения, или просто боишься убить меня. Не бойся. Просто пронзи меня этим кинжалом, — Хизер попыталась как-то разозлить бывшего Убийцу, однако, к сожалению, безуспешно. Он по-прежнему оставался непреклонен. И сколько бы девушка не пыталась воздействовать на него, как бы раздразнивая его, словно бродячую собаку, у неё ничего не получалось.
Между тем кровь из раны, которую Хизер случайно нанесла себе зеркальным кинжалом, уже практически не текла, что уже исключало возможность девушки умереть от потери крови. Теперь у неё, желавшей как можно скорее избавиться от Убийцы Звёзд, оставался единственный выход, который, однако, совсем не привлекал Кевина. Несмотря на все просьбы и уговоры, он был категорически против совершения ещё одного убийства физическим путём. Хизер не отрицала, что, возможно, он просто боялся или не мог заставить себя саморучно убить человека, вонзив в его тело кинжал. Ведь погасить Звезду, как известно, намного проще, так как тогда не приходится видеть ни предсмертных мук, ни самой кончины поверженного. Это всего лишь игра, такая милая и безобидная игра в Звёздочки… Ты просто касаешься Звезды, она гаснет, подчиняясь твоей воле, — и кажется, будто ничего не происходит. Никаких последствий, никаких обвинений и, конечно, никакого наказания.
Однако, может быть, Кевина останавливал вовсе не страх, а какие-то совершенно другие установки, с помощью которых он запрещал или просто отбивал у себя желание совершать убийство собственными руками, — девушка не могла понять. Как, впрочем, она и до конца на понимала этого странного человека, зачем-то выбранного властелином всех людских жизней…
— Ну же, Кевин, не трусь! Убей меня! Тебе ничего от этого не будет, правда. Представь, что я — твой брат, или просто ни о чем в этот момент не думай. Ну решайся же! Всего лишь одно движение — и твоя давняя мечта будет исполнена…
Но уговаривать Эверитта было бессмысленно. Каждый раз, когда Хизер совершала очередную неудачную попытку, Кевин отвечал твёрдым отказом. Очевидно, переубедить его и вправду было невозможно.
— Нет, даже не надейся, что сможешь меня уговорить. Все твои попытки заранее обречены на неудачу. А время уже вышло. Души ждут меня, а значит, мне пора уходить. Прощай, Хизер, — произнёс бывший Убийца и, развернувшись так же, как когда-то в горах, направился в сторону другого выхода из комнаты, через некоторое время скрывшись в тумане бесконечности.
— Прощай. Надеюсь, мы больше не встретимся… — тихо ответила Хизер и медленно поплелась к двери, через которую она попала в комнату.
Вскоре девушка, запомнившая местонахождение нужного ей зала, уже была в помещении, полном Звёзд. Оказалось, Эрик всё это время покорно ждал её, не смея куда-либо уходить.
— Вот я и вернулась.
— Отлично. Теперь мы можем попрощаться. На самом деле, именно этого я и хотел, когда взял тебя с собой.
— Значит, я здесь лишь за тем, чтобы попрощаться с тобой?
— Да… Ведь дальше мы пойдём разными путями. Я хочу нарисовать с тобой нашу последнюю картину и немного поговорить.
— Картину? Но каким образом мы это сделаем?
— Кинжалом на камне.
Идея, которую предложил Эрик, немного позабавила его сестру, но, несмотря на это, она сразу же согласилась помочь ему её исполнить. Безусловно, девушка осознавала, что рисунок вряд ли получится лицеприятным, однако это её и не беспокоило. Ведь, насколько Хизер поняла, картина должна была стать последним штришком, завершающим её светлую дружбу с братом.
Рисунок Нортены вырезали на одном из камней, покрывших стены Звёздной комнаты. Основную часть сделал Эрик, но и без вмешательства Хизер, конечно, не обошлось. Картинка получилась несколько нелепой, но тем не менее от неё, казалось, веяло светом, и, возможно, она сияла даже ярче, чем многочисленные Звёзды, окружавшие брата и сестру.
Завершив совместное творчество, Хизер и Эрик встали в самой середине комнаты, взялись за руки и некоторое время, улыбаясь, смотрели на Звёзды. Они не разговаривали, лишь взирали на таинственное полотно, составленное из людских жизней. И в тот момент, наверное, они были счастливы. По крайней мере, так казалось Хизер, не припомнившей мгновений более светлых, чем это.
Но неожиданно к девушке пришло осознание, что, вернувшись домой и оставив брата одного в этих холодных, полных неведомых опасностей стенах, она совершит предательство. Хизер очень любила Эрика и потому не могла допустить, чтобы тот ещё как-то мучился. Она должна была отправиться вместе с ним. И для этого ей следовало всего лишь погасить Звезду, горевшую совсем рядом.
И вот, отпустив руку брата, Нортен направилась к своей Звёздочке.
— Я не могу предавать тебя. Я отдамся пустоте вместе с тобой, — произнесла девушка, приближаясь к судьбоносному светилу.
— Хизер, остановись, не делай этого! Ведь однажды твоей Звезде всё равно придётся погаснуть. Тогда ты последуешь за ней и, наверное, за мной… Но пока что она сияет, и не надо пытаться погасить её раньше времени. Не запрещай своей Звезде гореть.
И Хизер прислушалась к словам ребёнка. Отойдя от своей Звезды, она приблизилась к брату, на лице которого заиграла безмятежная улыбка.
— Кажется, пора возвращаться, — произнёс Эрик.
— Да, наверное, ты прав… А ты останешься здесь?
— Нет. Я пойду вместе с тобой, потому что не хочу исчезнуть, как Убийца Звёзд.
— Но разве это возможно?
— Конечно. Возьми мои руку, нам пора домой. Прощай, Дворец Душ! Я сюда больше не вернусь.
Хизер взяла руку мальчика и хотела всё выяснить поподробнее, но не успела, так как комната, озарённый светом Звёзд, внезапно начала растворяться, постепенно поглощаясь бесплотной пустотой. И вот на её месте появился такой же густой туман, как тогда, когда странное путешествие Нортенов только началось. Брат и сестра снова летели сквозь пространство, преодолевая бесконечность.
Через какое-то время таинственная дымка начала рассеиваться. Когда туман окончательно исчез, Хизер не составило труда осознать, что она оказалась дома, в комнате, принадлежавшей Эрику.
Лучи весеннего солнца, с трудом пробираясь сквозь увесистые тучи, затмевавшие ясную лазурь, заглядывали в уютную комнатку, даря ей свой ласковый свет. Его, конечно, было мало, но вполне хватало, чтобы радовать людей, утомлённых зимними холодами. Эти тусклые, еле заметные лучи, прорывавшие мрак, словно представляли собой последнюю надежду, в которой так нуждались все жители маленькой деревушки.
Хизер Нортен сидела на краешке мягкой кровати, застеленной удобным одеялом, и мечтательно взирала на битву, происходившую на мутном небе. Её окружали стены хорошо знакомой комнаты. Теперь девушка снова видела вокруг себя небольшой шкафчик, забитый детской одеждой, стол, уставленный лекарствами, полку, заполненную детскими книгами и рисунками Эрика, игрушки, повернувшие к ней свои нарисованные мордашки, и пакет со сладостями, подаренный Кристиной Эккинс. Всё было таким знакомым и, наверное, уже ставшим девушке родным.
Мрачные стены Дворца Душ же остались где-то очень далеко, в месте, попасть в которое не мог никто, кроме тех, чьи Звёзды уже угасли. А может, это был всего лишь сон, такой странный, многозначительный и полный различных метафор, череда которых бесконечна? Хизер не ведала.
Так девушка и сидела, погружённая в свои мысли. А на её коленях смирно лежал Эрик. Мальчик, глядевший в одну точку, находившуюся, вероятно, за гранями нашей реальности, не двигался и не дышал; его сердце не билось. Он был мёртв.