Пока я пишу, в газетах еще идет обсуждение игры последнего уикенда с участием «волков» и «Кардифф Сити». Этот матч был задержан в связи с тем, что уэльские фанаты вступили в выяснение отношений с полицией. Конфликт вспыхнул, как сухой стог сена, из-за сущей ерунды — запрета продавать пиво в перерыве. Так что можно лишь догадываться, что произойдет, если немецкая полиция решит придраться к группировке английских футбольных хулиганов и вытащить из нее кого-нибудь, распевающего «We are the champions!». Как ни жаль, я чувствую, что пришла пора рассказать и об этом.
Глава третья
Хулиганы
Для меня, как и для всякого человека, чья жизнь прошла в описании, обсуждении или исследовании вопросов футбольного хулиганства, не является неожиданным ощущение, что тема эта успела страшно утомить. Да, я жутко устал от нее. Во-первых, конечно, не потому, что требуется все время возвращаться к одному и тому же, или оттого, что приходится общаться с кругом людей, от контакта с которыми я предпочел бы воздержаться.
Нет, просто мне необходимо осваивать новый материал, который плодится с неистовой силой. Каждый раз нужно прочесть большее количество книг, просмотреть растущую изо дня в день кипу газетных подшивок, а также постоянно слушать радио, смотреть телевизор и выкачивать, выкачивать, выкачивать оттуда информацию, которая представляется ее авторам достаточно полезной. На деле же она содержит преимущественно всякий вздор и яйца выеденного не стоит.
Вот вам совсем недавний пример. У меня на рабочем столе лежит статья, громогласно извещающая о том, что группы скинхедов из Сербии, Хорватии и Чехии организовали неонацистский хулиганский альянс с единственной целью — устроить побоище на Чемпионате мира в Германии. История из серии «Бомбардировщик времен Второй мировой войны обнаружен на Луне». То есть никакими фактами данная журналистская выдумка подкреплена не была. И любой мало-мальски знакомый с историей балканских государств человек никогда не поверит такому сообщению.
Однако придется признать, что многие — и несть им числа — с гордостью ставят свои имена под подобным вздором, мелькают в прессе и на телевидении. И это будет продолжаться до того времени, пока за подобные фокусы они не будут призваны к ответу своими же коллегами, что вряд ли, как мне представляется, произойдет в обозримом будущем.
То же самое можно сказать и об «исследователях», занимающихся околофутбольными вопросами, перенаселяющих медийный мир. Сколько довелось мне прочесть книг и статей, приветствующих требование подвергнуть проблему футбольного хулиганства тщательному анализу, осуществленному с самых разных позиций — социальной, психологической, нравственной — все они были основаны на слухах и предрассудках, насыщены чужими измышлениями или просто пустыми фантазиями. Реального материала они не содержали, потому что «исследователям» не на что было опираться.
В этом отношении тема хулиганства просто уникальна. СМИ, как и научные круги, питаются мифами, преподнося анекдот как неопровержимый факт. И о чем бы они ни говорили, все они так и пышут уверенностью. Самый жалкий таблоид может торжественно преподносить читателю любую непроверенную информацию, а ученые или профессора с именами и вовсе беззастенчиво выступают в газетах, пользующихся мировой известностью. Им без разницы, публика все примет на веру, как уже повелось, ведь все напечатанное пользуется доверием, видимо, это глубоко в нас заложено. Вот так таблоиды и формируют общественное мнение. Беда в том, что подходят они к этому порой крайне безответственно. Вот здесь и таится главная опасность.
Отчасти это объясняет положение, в котором все мы погрязли. Еще в начале семидесятых, когда проблема буйства толпы на массовых мероприятиях начала оказывать влияние на саму игру, социологи, антропологи и криминалисты стали производить на свет одну за другой новейшие теории, объяснявшие поведение болельщиков.
Они тут же уцепились за такие данные, как социальная принадлежность, уровень дохода, образовательный уровень, воспитание, политические взгляды, отношение к иностранцам, нонконформизм и отчуждение от общества — вплоть до анархистских убеждений, дополнявших этот пространный список. В конечном счете среднестатистическому хулигану была дана характеристика, выражавшаяся в следующем: «представитель рабочего класса, убеждения правоэкстремистского толка, среднее с натугой образование, семейные проблемы в детстве, пьющие родители, отсутствие собственной семьи, поиски места в жизни» — короче, типичный истеричный болельщик — это человек, еще не нашедший себя, в том числе и в профессии, в обществе, в семье. Вот такой взгляд на проблему. Учитывая вполне авторитетный источник их происхождения, полиция безоговорочно взяла эти теории на вооружение. В результате была сформирована база данных, на которой основываются все рекомендации по проведению антихулиганских операций.
В отдельных аспектах они, конечно, правы, но в целом — ой как заблуждаются, упуская главное. Они действуют буквально на ощупь, в лучшем случае попадая пальцем в небо. Да, многих хулиганов и в самом деле можно назвать представителями рабочего класса, но лишь потому, что футбол исторически — игра трудящихся. Точно так же, причем с самого начала, ультраправые экстремисты рекрутировали людей с «футбольной сцены», пока большинство «академиков» утопало в леволиберальных взглядах. Так что рост хулиганства предусматривает некоторую очевидность путей своего развития. Часть фанатов всегда оказывала доверие политике радикалов правого толка. Здесь многое сходится с накалом страстей на трибунах, здесь тот же напор, то же неистовство, те же эмоции, вызывающие и сопровождающие насилие.
Однако многие активисты хулиганского движения когда-то чему-то учились, имели стабильный заработок, а большинство их, насколько я могу судить по личным знакомствам, получило традиционное воспитание и имеет крепкие семейные связи.
В принадлежности к большой асоциальной организации есть нечто чрезвычайно привлекательное. Это представляется молодежи отличной формой досуга, поскольку обеспечивает ее силой и независимостью. А футбольное хулиганство осуществляет это еженедельно.
На деле же «хорошее времяпрепровождение» представляет собой составную часть всей проблемы. И по нынешний день в этом плане ничего не изменилось: все то же мы имели в семидесятые и позже, в восьмидесятые. В то же время «теоретики», пытающиеся логически объяснить иррациональную (как им представляется) проблему, постоянно спотыкаются на одном и том же.
Кроме того, они вообще не могут прийти к какому-либо выводу и потому вертятся вокруг исходной точки своих предположений. Но, несмотря на это, продолжают снабжать полицию принципиально неверными рекомендациями. В результате такая «медвежья помощь» в решении важной проблемы раз за разом производила прямо противоположный эффект.
И при каком угодно ужесточении наказаний правопорядок прямо пропорционально возрастать не будет. Это уже доказала история футбольного хулиганства. Его традиции глубоко въелись в игру, и власти находятся скорее в положении терапевта, подбирающего лекарственное средство, чем хирурга, раз и навсегда избавляющегося от опухоли. Нет, вроде бы они в очередной раз стоят, склонившись над телом со скальпелем и прикидывая, что бы еще такое отрезать. Но результат, как водится, предсказуем — лучше больному не становится.
Итак, полиция проводит время в поисках средства подавления. Что же в это время делает пресса? Снабжает полицию информацией, помогает ей настраивать общественное мнение? Или воздвигает себе, точно памятник, репутацию? Примерно тем же самым заняты и научные круги, которые не отказываются публиковаться в той же прессе и выступать по телевидению. Здесь также зарабатывается авторитет, только «научный». Но, несмотря на все очевидные ошибки, данные теории продолжают циркулировать в определенных кругах, диктуя подход к проблеме и вырабатывая способы борьбы с ней.
Недавно мне пришлось побывать в самом центре жаркой дискуссии с одним деятелем, который не допускал даже мысли о том, что хулиган может оказаться выходцем из высокообразованной семьи, которая дала ему традиционное воспитание. Ну что тут объяснишь, когда люди ослеплены негодованием и не хотят смотреть правде в глаза.