- Да,- кивнул Портус. - И как он называется?
- Дом Кернуса. - Я согласен предоставить свой меч в услужение...сказал Куурус. - Отлично! - сгорая от нетерпения, воскликнул Портус и удовлетворенно потер руки.- Отлично!
- ...дому Кернуса,- помедлив, добавил убийца.
Глаза Портуса широко раскрылись, а по телу пробежала мелкая дрожь. Он неуклюже поднялся со скамьи, повернулся и, натыкаясь на соседние столы, пошатываясь, на негнущихся ногах вышел из таверны.
Осушив свою кружку, Куурус встал и направился в темный угол зала, образуемый постепенно снижающимся потолком и грязными стенами. Стоящая здесь на коленях девушка в желтой тунике встретила его приближение тревожным взглядом. Куурус щелкнул замком у неё на шее и сбросил с неё цепь. Поставив её на ноги и жестом принудив идти впереди себя, он подошел к стоящему за прилавком человеку в кожаном фартуке и бросил ему ключ. Двадцать седьмой,- коротко ответил человек и протянул Куурусу завернутые в шелковую материю цепи.
Куурус перебросил цепи через плечо и подтолкнул девушку вперед. Та, пошатываясь, побрела между столиками и остановилась возле узкой лестницы, ведущей на верхние этажи высокой стены. Не говоря ни слова, она принялась взбираться по ступенькам, пока не достигла этажа, на котором располагалась двадцать седьмая ниша. Отыскав выделенный им номер, она проскользнула в круглое отверстие, служившее входом. Следом за ней туда же забрался Куурус и задернул за собой занавеску.
Помещение, в котором они оказались, едва достигало четырех футов в высоту и пяти - в ширину. В небольшом углублении в стене стояла отбрасывающая тусклый свет лампа. Стены были затянуты красным шелком, а полы покрывали толстые, в несколько дюймов, мягкие шкуры.
В номере поведение девушки немедленно изменилось. Она беззаботно улеглась на спину и закинула руки за голову.
Куурус отбросил принесенные цепи в сторону и усмехнулся. - Теперь я понимаю,- сказала она,- почему свободные женщины никогда не заходят в торгующие пагой таверны. - Ну, ты-то невольница,- сказал Куурус. - Да, это верно,- уныло произнесла она.
Куурус стащил с неё тунику.
Девушка села и обхватила руками колени. - Вот, значит, какие здесь номера,- оглядывая крохотное помещение, заметила она. - Тебе нравится? спросил Куурус. - Ну,- протянула она,- здесь чувствуешь себя... довольно свободно... - Это точно,- согласился Куурус.- Я вижу, тебя следует приводить сюда почаще. - Это, наверное, было бы неплохо,- ответила она и с улыбкой добавила,- хозяин.
Он потрогал надетый на неё металлический ошейник с вырезанной на покрывающей его эмали надписью: "Я - собственность дома Кернуса". - Мне бы хотелось снять с тебя эту штуку. - К сожалению,- ответила она,- ключ от него находится в доме Кернуса. - Ты затеяла опасную игру, Элизабет. - Тебе бы лучше называть меня Веллой,- посоветовала она.- Именно под этим именем меня знают у Кернуса.
Он обнял её за плечи, и она ответила ему поцелуем. - Я скучала по тебе, Тэрл Кэбот. - Я тоже,- ответил я.
И поцеловал её. - Нам нужно поговорить о работе,- пробормотал я,- о наших планах, задачах, о том, как нам лучше их решить. -Мне кажется, все связанное с Царствующими Жрецами менее важно, чем то, чем мы занимаемся сейчас,- мечтательно улыбнулась она.
Я пытался ещё что-то ей втолковать и, только почувствовав её в своих объятиях, рассмеялся, догадавшись, что она не слушает, и крепче прижал её к себе. - Я люблю тебя, Тэрл Кэбот,- прошептала она. - Я - Куурус,- поправил я её.- Куурус из касты убийц. - Да, Куурус,- согласилась она.- А я несчастная Велла из дома Кернуса, подобранная на улице и приведенная сюда, в это ужасное место, чтобы служить мипутным развлечением даже не своему хозяину, а жестокому, безжалостному убийце!
От её поцелуев я совершенно потерял голову и, отвечая ей, постарался на совесть. Должно быть, это мне удалось, поскольку немного погодя она устало прошептала' - Ну, Куурус, ты знаешь, как обращаться с женщинами, предназначенными для наслаждения. - Можешь быть в этом уверена, рабыня!
- Да, хозяин,- ответила она.
Я накинул на неё принесенное шелковое покрывало, и тонкая материя быстро впитала в себя выступившие на теле девушки крохотные капли пота. Ты настоящий умелец, хозяин,- смеясь, заметила она. - Помолчи, рабыня,сказал я, и она старательно следовала моему совету, в течение целого часа прерывая молчание только глухими стонами и легкими вскриками.
Глава 3 ПОЕДИНОК
Наконец я счел разумным распрощаться с Веллой.
Подождав, пока она накинет на себя желтую тунику, я что было сил хлопнул в ладоши и громовым голосом заорал: "Убирайся, рабыня!" Велла испустила истошный вопль, словно от полученного только что удара, и, не переставая истерично причитать, выбралась из ниши. Пошатываясь, она добралась до узкой лестницы, едва не падая, спустилась по скользким ступенькам и, размазывая по щекам слезы, на дрожащих ногах вышла из таверны, к вящему удовольствию посетителей.
Минутой позже я также оставил убогую комнату для свиданий и, подойдя к хозяину таверны, бросил на стойку влажную шелковую простыню и цепи. Пару секунд я внимательно смотрел ему в лицо - он не рискнул попросить платы, старательно отводя взгляд и делая вид, что не замечает меня, продолжая вытирать тряпкой кружки. Круто повернувшись, я вышел из таверны.
На город спускались легкие вечерние сумерки.
Я не боялся быть узнанным. В течение последних нескольких лет я не был в Аре, а теперь к тому же носил одежду, свидетельствующую о принадлежности к касте убийц.
Я огляделся по сторонам.
Ар - крупнейший, наиболее многолюдный и самый роскошный из городов Гора - всегда производил на меня сильное впечатление. Мне нравились его дома, его бесчисленные цилиндры, шпили и башни, его высокие мосты с висящими на их изящных перекрытиях сигнальными огнями, хорошо видимыми с любой точки города. Особенно приятно было любоваться Аром со вздымающихся в небо ажурных мостов, соединяющих различные части города, или с крыш наиболее высоких цилиндров. Хотя, вероятно, самое сильное впечатление панорама города производит ночью, когда наблюдаешь её с тарна. Мне вспомнилась та ночь много лет назад, накануне Праздника Посевной, когда я пронесся на тарне над величественными стенами Ара и принял участие в поединке за священный Домашний Камень этого одного из замечательнейших городов Гора. Всякий раз я гнал от себя эти воспоминания, но так и не мог от них избавиться, поскольку они были связаны с Таленой, дочерью Марленуса, убара из убаров, той, что на протяжении стольких лет была свободной спутницей простого воина из Ко-ро-ба, который по воле Царствующих Жрецов был разлучен с ней и возвращен на далекую Землю, чтобы там дожидаться, когда снова придет его черед принять участие в жестоких, беспощадных играх Гора.
Когда Ко-ро-ба был разрушен Царствующими Жрецами, жители его разбрелись по всему свету. Талона также исчезла, воин из Ко-ро-ба так и не сумел её отыскать.
Он даже не знал, жува она или погибла.
Те, кому довелось в этот час пройти по укутанным сумерками улицам города, с изумлением оборачивались, заметив стоящую в тени черную фигуру убийцы, по щекам которого медленно катились слезы. - Игра' Игра! - внезапно долетел до меня чей-то голос, и я быстро встряхнул головой, отгоняя воспоминания о девушке, которую, один раз узнав, полюбил на всю жизнь.
Обычно понятию "игра" в горианском языке соответствует слово "каисса". Это общий термин, но, когда он употребляется без уточнения, он относится только к одной игре. На человеке, приглашавшем помериться с ним силами, было клетчатое красно-желтое одеяние, а под мышкой он держал игральную доску с такими же красными и желтыми клеточками, по десять в каждом ряду, образующими стоклеточное игровое поле. В закинутом на левое плечо кожаном мешке у него лежали красные и желтые фигурки - по двадцать для каждого из противников, изображающие копьеносцев, лучников, всадников на тарнах и так далее. Цель игры состояла в том, чтобы захватить Домашний Камень противника.