- Я агент Царствующих Жрецов в Аре, - сказал он.С самого начала я наблюдал за всеми твоими действиями в городе.
- Ты же принадлежишь к партии Марленуса? - удивился я.
- Он мой убар, - сказал Хуп. - Я счел за честь принять участие в его возвращении на трон.
- Сомневаюсь, что Царствующие Жрецы обрадованы таким поворотом событий, - заметил я.
- Они смотрят на вещи реально, - пожал плечами Хуп.
- С Марленусом на троне Ар будет представлять для них опасность.
Хуп усмехнулся.
- Ар всегда опасен, - он почесал за ухом. - Во всяком случае уж лучше Марленус, чем Кернус.
- Это верно, - согласился я.
- Марленусу потребовались долгие годы, чтобы вернуться, - сказал Хул. - Многое сыграло в этом свою роль. Во времена Казрака мало что можно было предпринять. Казрак, хоть и невзрачный на вид и, что ещё хуже, не являющийся уроженцем Ара, был тем не менее достойным уважения правителем, честным, разумным и смелым человеком, искавшим пользы для города.
- А Марленус? - спросил я.
- При всех своих недостатках, - ответил Хул, - он и есть сам Ар.
Я подумал о величественном Марленусе - быстром, решительном, упрямом, честолюбивом человеке, великолепно владеющем оружием, прекрасном тарнсмененастоящем вожде, подобном богу среди людей, убару убаров. Я знал, что многие оставили Домашний Камень своего родного города, чтобы пойти за ним в изгнание, предпочитая оказаться в опале и испытать на себе все тяготы и лишения существования в горах спокойствию городской жизни. Эти люди не искали для себя ничего, кроме возможности быть рядом с убаром в трудную минуту и обнажить мечи во славу его имени. Марленус был действительно подобен богу, притягивающему окружающих, внушающему фанатичную преданность к себе и самую сильную ненависть к врагам. Кто ещё может так влиять на людей, что они станут драться друг с другом только за право умереть за него? Марленус, надменный солдат, воин с неизменной улыбкой на лице, был именно таким человеком. И вот теперь он снова вернулся в Ар.
- С уходом Казрака и назначением главой городской администрации Минуса Хинрабиуса, - продолжал Хул, - возвращение Марленуса стало целесообразным,он потер свой нос и внимательно посмотрел на меня.
Его левый глаз, несколько больший, чем правый, был странноватого зеленого цвета. Правый же, нормального размера, в отличие от левого был голубым.
- К решающему моменту у нас уже имелась в городе целая сеть агентов как среди рабов, так и среди свободных жителей. Некоторых из них ты, вероятно, знаешь.
- Рабыня Таис и девушки с Горшечной улицы тоже принадлежали к твоим людям, - заметил я.
- Да, они оказались весьма полезными. Рабыни в отличие от свободных женщин могут беспрепятственно пройти всюду, собирая необходимые сведения или передавая сообщения. Никто не заподозрит, что девушка в ошейнике способна заниматься столь важным и ответственным делом. Даже если кто-то из них попадется, ей редко угрожает что-либо большее, чем порка. Однажды Таис таким образом пострадала от рук Вансиуса. Теперь, полагаю, Марленус отдаст Вансиуса ей в рабство.
- Остается только его пожалеть, - заметил я.
- Девушки с Горшечной улицы тоже, несомненно, получат в награду рабов, - сказал Хул.
Я бы не позавидовал этим мужчинам.
- Наиболее важные сведения поступали к нам от девушек из городских бань, - рассказывал Хул. - Большинство из событий в жизни города обсуждаются в банях, поэтому собираемая девушками информация подчас оказывалась просто бесценной. Многое сделали они и в установлении связей с нужными людьми: именно через них план восстания был передан сторонникам Марленуса.
- А не было ли среди агентов Марленуса девушки по имени Нела из бассейна Голубых Цветов? - спросил я.
- Она руководила ими, - ответил Хуп.
- Я рад об этом узнать.
- Она уже освобождена, как и другие девушки из бань, работавшие на Марленуса.
- Прекрасно. А что с теми, кто на него не работал?
Хуп озадаченно посмотрел на меня.
- Они все так же носят ошейники и продолжают служить в банях в качестве рабынь.
- Иначе говоря, для них все осталось по-старому,сказал я. - И это при том, что под видом Мурмилиуса Марленусу удалось среди всеобщего разложения и пре ступности, когда дела в городе шли все хуже и хуже, сплотить вокруг себя верных ему людей.
- Он дал жителям Ара нечто такое, - сказал Хул,вокруг чего они смогли объединиться и осознать свои силы, - таинственного и всесокрушающего героя, потрясшего их воображение. Он завоевал любовь города.
- А остальные? Новая команда стальных также сыграла свою роль в уменьшении влияния Кернуса, а впоследствии и его низвержении с трона убара.
- Разумеется, - согласился Хул. - В стальных мы хотели видеть партию, которая, подобно Мурмилиусу на Стадионе Клинков, потрясет воображение людей и завоюет симпатии тысяч жителей Ара. Эта будет новая отличная команда и, надеюсь, победоносная. Более того, мы рассчитываем, что она явится средством уничтожения команды желтых. Как мы и предполагаем, едва стало ясно, что стальные представляют реальную угрозу для желтых-тайной партии Кернуса, тут же проявились его скрытые интересы и цели. Предательство Кернусом зеленых, его тайная поддержка желтых, которую Кернус оказывал исключительно в корыстных, торгашеских интересах, стали ясны в ходе борьбы за трон убара.
Уже одна лишь эта закулисная возня, которую возмущенные жители Ара совершенно справедливо сочли изменой и предательством, восстановила людей против Кернуса. Его истинные планы были раскрыты, вызвав гнев всех присутствовавших на стадионе, и прежде всего стальных и зеленых, и тем более когда Марленус под именем Мурмилиуса возглавил восстание, к которому присоединились многие тысячи горожан. В результате люди, возмущенные жестокостью и предательством человека, почитаемого ими за убара, пошли на Стадионах Клинков и Тарнов против Кернуса. Все это вместе с недовольством жителей правлением города, разгулом преступности, а также воспоминаниями о величии Ара в те времена, когда Марленус носил медальон верховной власти, о незабываемом великолепии тех дней, когда Ар вызывал трепет у соседей и гордо стоял выше остальных
городов Гора, - все это послужило достижению наших целей.
- Точнее, целей Марленуса, - заметил я.
- Они у нас общие, - сказал Хул. - Цели Марленусацели Ара. Марленус и есть Ар.
В моей памяти из прошлого снова выплыл незабываемый образ его дочери Талоны. О ней так ничего и не было известно ни в Аре, ни в Ко-ро-ба, ни даже в Рое Царствующих Жрецов.
Хул поднялся на ноги.
- Пойдем на суд убара, - сказал он.
Я помедлил и неохотно ответил:
- Убар вполне может провести заседание своего суда и без меня. Я вскоре должен буду уехать из Ара.
Теперь у меня было мало желания разделять с Марленусом его славу или принимать какие-либо награды, которыми в щедрости своей он мог меня осыпать.
Мне было грустно.
Марленус был добр ко мне. Вчера вечером в двери моей комнаты постучал один из стражников.
- Я привел вам девушку, - сказал он. - Она будет завязывать вам сандалии и подавать вино.
Я отослал его назад, даже не взглянув на девушку. Ни яркий солнечный свет, заливавший комнату, ни нарядная алая туника, ни новая кожа ножен для меча, ни тонкая бронзовая чеканка на них-ничто не приносило мне радости. Я хотел остаться один.
Цель Царствующих Жрецов достигнута, Марленусу возвращен трон убара, но помимо этого приятного для меня было мало.
- Пожалуйста, - попросил Хул, - проводи меня в суд убара.
Я посмотрел на него и улыбнулся.
- Хорошо, мой маленький друг, - согласился я.
Наше долгое путешествие через многочисленные залы огромного Центрального Цилиндра Ара, который уже сам по себе являлся настоящим городом, заняло много времени. Нам приходилось подниматься по извилистым проходам, взбираться по широким винтовым лестницам, ведущим все выше и выше, в самую сердцевину цилиндра. Иногда мы проходили по коридорам с мраморными полами, по обеим сторонам которых тянулись ряды узких окон, слишком маленьких, чтобы через них мог проникнуть человек, но достаточных, чтобы служить бойницами для стрельбы из арбалета, сквозь которые виднелось синее небо, окрашенное лучами встающего над городом солнца. Сквозь бойницы до меня доносились звуки стального гонга, извещавшего жителей Ара о наступлении мира и спокойствия.