Диэра рассмеялась. Если такая красота не привлечёт морского дракона, значит, их не существует, что было бы весьма досадно. Но уже скоро калейдоскоп света на поверхности показался лишь тусклой тенью на фоне свечения, поднимавшегося из морских глубин. Теперь Диэра поняла, почему драконов так привлекала луна. Их чешуя, твёрдая как камень, наверняка была сделана из упавших в море лунных осколков и светилась даже ярче небесной родительницы.
Стало светло совсем как днём. Вода забурлила, корабль покачнулся на волнах и приподнялся. Диэра этого ничуть не испугалась: она была уверена, что большие существа имеют большое сердце, и злой умысел им неведом.
Дракон был огромным. Влекомый светом, он едва чувствовал корабль на спине и не подозревал о девушке, которая мечтала с ним познакомиться.
А тем временем на судне началась паника: члены команды торопливо спускали на воду спасательные шлюпки. Позабыв про ценные товары, которые они надеялись выгодно продать на другом берегу, матросы изо всех сил налегали на вёсла, чтобы укрыться от гнева потревоженного морского чудовища. Вскоре на корабле остались только Диэра – о ней в спешке все позабыли – да капитан Зар, ведь он был одним из тех капитанов, которые не покидают корабль перед лицом опасности.
Напугавшее всех чудовище, раз уж оно поднялось на поверхность, решило немного размяться. Ударив по воде могучим хвостом, так, что замешкавшиеся шлюпки подлетели в воздух, дракон поплыл вперёд в поисках конца лунной дорожки. Он стремительно ускорялся, и у Диэры ветер засвистел в ушах. Пытаясь устоять на ногах, она не теряла надежды получше рассмотреть дракона, узнать, какой формы его голова, и есть ли в пасти тысяча зубов, как утверждалось в одной из книг. Но дракон не дышал воздухом и не помышлял о том, чтобы показаться над поверхностью – это только замедлило бы его скорость. Никакой попутный ветер так быстро не доставит корабль к берегу.
А берег был уже близко. За ночь судно преодолело расстояние, на которое должны были уйти недели. Почувствовав надвигающееся мелководье, дракон резко нырнул, проворно развернулся и поплыл обратно. А корабль продолжал нестись вперёд. Напрасно капитан Зар выкручивал штурвал, напрасно пытался предотвратить катастрофу. Вдали от портовых гаваней судно вылетело на пустынный пляж. Оставляя глубокие борозды в песке, «Лунный свет» достиг кромки леса и даже тогда не сразу остановился. Он мчался вперёд, пугая спящих животных, круша, ломая кусты и деревья на своём пути…
Говорят, что в Зелёном море водятся драконы.
А ещё говорят, что где-то в лесу можно увидеть почти уцелевший, потерянный и всеми забытый корабль.
Интересно, как скоро можно привыкнуть к картине мира, расчерченной вертикальными линиями? А если даже целостность неба нарушена полосами в виде толстых металлических прутьев?
Наверное, двух часов всё-таки недостаточно. У Джека пока не получалось в полной мере ощутить себя преступником, отбывающим длительное тюремное заключение.
Камера казалась довольно просторной, сухой и без намёков на соседство грызунов. Пол был засыпан соломой, кое-где лежали замызганные коврики из разных материалов, выполненные в разных стилях и, скорее всего, принадлежавшие разным эпохам. Для удобства заключённым предоставлялась не только кровать у стены, но и стол для чтения и приёма пищи.
Пока что Джек валялся на старом, но чистом матрасе и сквозь зарешёченное окошко в потолке смотрел на улицу. Кроме кусочка неба отсюда можно было разглядеть часть зданий на главной площади Элмура, а под определённым углом и крышу ратуши.
Жаль, что первое знакомство со столицей оказалось для Джека таким коротким. Они с Саймаком прибыли сюда вчера вечером по пути в Брокет-Форт, где тренировался основной состав армии Марилии, и остановились в ратуше. Джек успел отметить только выдающиеся размеры города – от главных ворот до центра они добирались почти два часа; оценил красивые высокие здания в свете летающих фонариков. Утром Саймаку пришлось отлучиться по важным делам, а Джек отправился гулять.
Ну как, гулять. Он покинул здание ратуши, поглядел на башню снизу вверх. Потом вышел на главную площадь и убедился, что река Орс – весьма широкая в этом месте, – и правда, делит её на две части. Две равные части. Жители Элмура были так озабочены симметричностью города, что если на левобережной окраине строилось здание, то на таком же расстоянии от центра на правобережной стороне в скором времени тоже обязательно что-нибудь появлялось.