«Мы просто использовали в городе нашу технику в горах», - сказал он. «Мы поместили человека на вершину минарета великой мечети. Он видел улицы города, как мы видим горные перевалы с наших выгодных позиций высоко в горах. Мы видели, как вы убегали от русских в их огромной черной повозке. Следить за вашим маршрутом в машине было легко. Мы пришли сюда, когда увидели, что вы идете на стадион, припарковываете машину и продолжаете идти пешком ».
Я мрачно улыбнулся. Мне преподали хороший урок, как они сильно усложняли жизнь французам, британцам и испанцам. Мало того, что их техника была хороша, они смогли адаптировать их к изменившимся обстоятельствам, что было первым правилом всей военной тактики.
«Вы, конечно, американский агент», - сказал Риф. «А девушка - твоя сообщница. Карминян работал на вас ».
«Я художник», - сказал я. «Девушка ничего не знает. Она была подругой Карминяна.
Я видел, как Риф жестом взглянул на кого-то из других, кто подошел ко мне за спиной.
С Мариной на руках я попытался развернуться, но резкая боль взорвалась у меня в черепе. На мгновение вспыхнули яркие огни, а затем занавес тьмы опустился.
Глава 5
Я думал, они превратили меня в мумию. Я был еще жив, и меня мумифицировали. Мои мысли беспокойно метались, когда сознание медленно возвращалось. Осознавая, что связан, я начал фокусировать свое затуманенное зрение и медленно осознал, что могу видеть сквозь узкое отверстие. Я попытался пошевелить руками и почувствовал сдерживающее давление в связанных запястиях.
Я лежал на спине в полумраке, трясясь в том, что явно было машиной. Я сумел повернуть голову и рядом со мной увидел еще одну фигуру, завернутую в какую-то ткань, и я предположил, что со мной поступили так же.
Я поднял глаза и увидел, что машина полностью закрыта. Потом до меня дошло, что нас везут на катафалке, в фургоне, на котором возят трупы, завернутые в лохмотья, к погребальным кострам.
Я не мог сказать, в сознании Марина или нет, и подумал, может, пнуть ее, чтобы узнать, когда тряска внезапно закончилась. Машина остановилась, и через несколько мгновений я услышал резкий звук, и яркий солнечный свет осветил салон машины.
Я почувствовал, как руки вытаскивают меня из задней части машины, и пробормотал что-то, чтобы дать им понять, что я не сплю. Меня выправили и с меня сорвали материал.
Я увидел, что высокий Риф злобно смотрит на меня, и я посмотрел на свои запястья.
«Разрежь их насквозь», - приказал он, и один из других освободил меня ловким взмахом своего кривого кинжала.
Я видел, что Марина тоже была в сознании и что ее путы тоже были разрезаны.
Мы покинули Касабланку и теперь стояли на обочине дороги. Это было жаркое и сухое место, и я видел лошадей, привязанных к задней части катафалка. Они использовали катафалк только для того, чтобы незаметно вывести нас из Касабланки. Я думал, что нас увезут дальше на лошади.
«Представьте, что я не умею езить на лошадях», - внезапно сказал я высокому Рифу.
«Тогда это будет ваш первый и последний урок», - прорычал он.
Я понял.
Я посмотрел на лошадей и усмехнулся. Они думали обо всем по-своему.
Было четыре красивых, быстрых арабских жеребца, по одному на каждого рифа, и два коренастых, сильных, но медленных верховых. Пытаться сбежать - все равно что убежать от Maserati на Volkswagen. Им даже не пришлось уделять нам слишком много внимания. Разумеется, они сели на своих арабских жеребцов по короткой команде из длинного Рифа и ждали, когда мы с Мариной сядем на наших лошадей.
«Не смотри так удрученно», - сказал я ей, пока мы следовали за Рифами. "Ты еще жива. Мы выберемся отсюда ».
Я хотел её поддержать, и мне хотелось бы, чтобы в моих словах было немного больше смысла. Я пришпорил лошадь и поскакал к длинному Рифу. Когда я подошел, он повернулся и невозмутимо уставился на меня.
Я спросил. - "Куда вы нас везете?" - «В Касбу в Танжере»?
«Нет, - сказал он, - это просто наша официальная база. Мы отвезем вас на нашу оперативную базу, Касбу, которую Эль Ахмид построил на вершине горы Дерса. Он нас там ждет ».
Я спустился и вернулся к Марине.
Гора Дерса в самом сердце гор Риф, где Абд-эль-Крим командовал своими войсками во время войны за Риф и месяцами держался в городе Тетуан.
Я начал задаваться вопросом, не видел ли этот Эль Ахмид себя еще одним Абд-эль-Кримом, лидером другого восстания в Рифе. Я обнаружил, что он оценивал себя намного выше.