За эти годы конструкция торпед была значительно улучшена. Ее можно было сбрасывать с большей высоты и при повышенной скорости. Однако ее ударная мощь изменилась мало, в основном это было то же самое оружие, что в первый раз использовали Боман и Фрэнсис в сентябре 1940 года. Торпеда замерла на месте, тогда как бомбы стремительно росли в размерах, многократно повысив свою разрушительную мощь. Однако из—за своей способности разрушать подводную часть корабля торпеда осталась главным противокорабельным оружием.
Против малых кораблей использование торпед было неоправданным, зато ракеты и пушечный обстрел вполне могли решить их судьбу. Торпедоносцы впервые прочитали пламенеющие письмена на стене: «Мене, тэкел, фарес».
Возле берегов Голландии и Норвегии встречались многочисленные мелководья. Так как противник стремился держаться как можно ближе к берегу и не рвался выходить в открытое море, атаки торпедоносцев становились немного затруднительны. Это особенно справедливо для норвежского побережья к северу от Ставангера, где фарватеры были проложены внутри шхер. Однако для ракет все это помехой не стало. Им были безразличны глубина воды и сила волнения, которые часто сбивали торпеду с курса. Самолет пикировал на цель с большой высоты и выпускал ракеты, имея значительную свободу маневра.
К концу 1944 года было проведено множество смелых ракетных атак в узких норвежских фиордах, зажатых между отвесными горами. Самолету едва хватало места, чтобы спикировать на цель и отвалить после атаки. Однако в открытом море торпеда имела решительное преимущество над ракетой. Поэтому совместными усилиями остальные самолеты ударных крыльев расчищали дорогу «Торбо» (TORpedo BEAUfighter), чтобы те могли нанести решительный удар. Составляющие успеха оставались прежними — хорошая предварительная разведка, тщательный инструктаж, умелое руководство, подавление обороны, минимальная дистанция сброса.
Вооружение врага возросло настолько, что даже использование всего авиакрыла с сильным истребительным сопровождением уже не гарантировало подавления зениток и успешной атаки конвоя. В таких условиях потери снова могли приобрести угрожающий характер. Однако одно авиакрыло хорошо, а два — еще лучше. 15 июня 1944 года в первый раз был нанесен совместный удар силами 2 крыльев.
Несколько дней назад голландское подполье сообщило, что готовится отправка большого конвоя из Роттердама на Балтику. Он состоял из 2 только что построенных судов, которые в первый раз выходили в море — транспорта «Амерскерке» (8000 тонн) и вспомогательного судна ВМФ (4000 тонн). Их сопровождали не меньше 18 эскортных кораблей. Хаос и замешательство на германских железных дорогах перед высадкой союзников в Европе вынудили немцев все больше и больше полагаться на морской транспорт. Поэтому уничтожение 2 больших кораблей немедленно после их ввода в строй сломило бы волю противника к сопротивлению и приблизило бы конец войны.
Предварительная информация голландского Сопротивления дала нам возможность спланировать большую операцию, самую крупную подобного рода за всю войну. В Лангхэме, Норфолк, было сформировано новое крыло, которое должно было бороться с вражескими кораблями, которые могли помешать нашим силам вторжения. Было решено использовать 2 эскадрильи этого крыла, 2 эскадрильи из Норт Коутса в сопровождении 10 «Мустангов» Истребительного Командования.
Из 4 эскадрилий «Бофайтеров» 3 должны были подавить оборону конвоя пушками и ракетами, а четвертая, зайдя на малой высоте, торпедировать 2 новых транспорта.
Эскадрильи из Лангхэма, 455–я австралийская и 489–я новозеландская, до сих пор действовали у норвежского побережья. Это не позволяло истребителям сопровождать их. Они работали так же, как Гиббс со своими парнями на Мальте — все соединение летело на очень малой высоте. Когда появлялась цель, штурмовики выходили вперед и набирали высоту 2000 футов, после чего пикировали на корабли сопровождения. Самолеты из Норт Коутса действовали в основном у голландского побережья, поэтому они всегда имели такую роскошь, как сильное истребительное прикрытие, и не беспокоились о перехватчиках противника. Поэтому они выходили к цели на той высоте, которая действительно требовалась для атаки. Штурмовики шли на 2000 футов, а торпедоносцы на уровне моря. В результате слияние двух крыльев могло привести к определенному беспорядку. К счастью, мы получили достаточно времени, чтобы устранить все шероховатости. 14 июня эскадрильи из Норт Коутса — 236–я (штурмовики) и 254–я (торпедоносцы) — прилетели в Лангхэм и началась подготовка.