Когда первый самолет сбросил бомбы, «Шарнхорст» прекратил поворачивать вправо и начал резкий поворот влево.
Эсминцы прикрытия все еще пытались занять исходную позицию для отражения торпедной атаки.
Командир группы видел всплески своих бомб в нескольких ярдах от левого борта линейного крейсера. Остальные пилоты тоже видели, как их бомбы накрыли цель, и даже заявили, что добились нескольких попаданий.
Когда головное звено отворачивало после атаки, еще до того, как оно успело построиться, его атаковали 3 Me–109, до сих пор кружившие на высоте 9000 футов. Эти 3 самолета следовали за «Бофортами», пока те пикировали, и теперь перехватили бомбардировщики. Первый вражеский истребитель спустился до высоты выравнивания бомбардировщиков и атаковал головной самолет слева. Выполнив атаку, он отвалил назад и полетел вниз, объятый пламенем. Его сбил стрелок головного самолета{1}. Тем временем второй и третий самолеты головного звена попытались пристроиться к своему ведущему, но были атакованы парой высотных истребителей. Ведущий сбросил газ, и остальные летчики отчаянно пытались оторваться от преследователей и пристроиться к нему. Вскоре номер второй проскочил мимо ведущего, на хвосте у него висел «Мессер». Германский истребитель прошел прямо над самолетом ведущего, дав возможность расстрелять его в упор. Мотор Me–109 остановился, потом снова заработал. Истребитель заложил крутой вираж влево и вышел из боя. Тем временем номер второй круто повернул вправо, где его перехватил один из нижней шестерки истребителей, которые тоже атаковали эскадрилью. Позднее Me–109 вернулся, а вот «Бофорт» больше никто не видел.
Номер третий головного звена теперь находился всего в 200 ярдах от хвоста ведущего. Но вокруг головного самолета в море сыпались пули, указывая на то, что номер третий атакован сверху. Внезапно номер третий резко пошел вверх и повернул вправо. Вражеский истребитель гнался за ним. Этот «Бофорт» тоже больше никто не видел.
Второе звено подверглось атаке истребителей через 5 минут после бомбежки. От него осталось только 2 самолета. Третий оторвался от строя во время бомбежки и присоединился к третьему звену. 2 оставшихся самолета второго звена отбивали атаки в течение 8 минут. Стрелки имели достаточно поводов для беспокойства, так как пустые гильзы застревали в затворах и приводили к отказам пулеметов. Случалось, что не мог стрелять вообще ни один пулемет. Бомбардировщики сумели уклониться от атак, только спустившись до высоты 50 футов, причем они отчаянно маневрировали, как только истребитель заходил в хвост. Но в конце концов один из этих самолетов тоже загорелся и упал в море.
Третье звено, которое теперь состояло из 4 самолетов, избегло внимания вражеских истребителей и благополучно вернулось на базу.
Предположим, что «Бофорты» были бы вооружены торпедами. Чего они могли добиться?
Маневры эсминцев сделали сброс торпед крайне трудным. Противодействие торпедной атаке оказалось бы гораздо более яростным как со стороны эсминцев, так и со стороны истребителей, оставшихся внизу. Потери неизбежно увеличились бы. Вероятно, удалось бы сбросить одну или две торпеды в борт линейному крейсеру, пока он поворачивал влево. Но эти самолеты неизбежно стали бы жертвой истребителей. Для сброса торпед следует держать небольшую скорость, поэтому соединение становится еще более уязвимым. Совершенно очевидными стали недостатки бортового оружия. Оно оказалось слабым и ненадежным. Все стрелки сообщили об осечках и задержках. Не хватало дальних истребителей сопровождения.
«Бофорты» получили зловещее предзнаменование. Ни одного попадания. Погибла треть соединения. Отказы вооружения. Но самое худшее было впереди. За 10 дней до атаки, после многочисленных аварий во время тренировочных полетов, была собрана комиссия, чтобы выработать рекомендации по использованию «Бофортов». Экипажи знали об этом, но все вызвались добровольно участвовать в операции против «Шарнхорста». Вскоре после атаки все «Бофорты» были отправлены на переделку — для установки новых моторов «Таурус».