Когда ведущий левого звена эскадрильи Флада сублейтенант Уайт повернул, чтобы начать поиск линкоров, Этеридж и Фрикер пытались последовать за ним. Но вскоре они потеряли ведущего, а потом и друг друга. Фрикер начал прочесывать акваторию галсами с запада на восток, с востока на запад, с запада на восток, каждый раз смещаясь на милю к югу. Однажды его стрелок заметил эскортный корабль, но когда Фрикер повернул назад, то ничего не заметил. Они поняли, что находятся где—то недалеко от германской эскадры, но не имели представления, где именно и куда следует поворачивать, чтобы выйти к ней. Они продолжали прочесывание квадрата, но потом поняли, что при такой погоде это бессмысленно, и повернули домой. Потеряв место и не имея радиокодов, чтобы запросить пеленги, Фрикер решил просто лететь на запад и, выйдя к побережью, спуститься к острову Торни вдоль берега. Внезапно они услышали кваканье радиоприемника, и прямо перед носом самолета возник аэростат, в который торпедоносец едва не врезался. Фрикер вышел к устью Темзы. Но только через полчаса они различили причалы Брайтона и сумели определиться. Бензин уже был на исходе. Наконец прожектора поймали самолет и направили его к острову Торни. Они провалили все, что могли. Не сумели найти германскую эскадру, сами заблудились на обратном пути. Огорченные летчики решили, что они самый плохой экипаж Берегового Командования. Но когда Фрикер сел, то с удивлением обнаружил, что кроме него только командир эскадрильи сумел вернуться на Торни. Остальные самолеты сели где попало по всей стране. На следующее утро они отчитались о невыполненном задании и отправились поездом через Лондон в Сент—Эваль, произведя в столице небольшой фурор своими парашютными ранцами и летными комбинезонами.
Когда Этеридж остался один, он заметил сверкание разрывов зенитных снарядов в тумане вокруг себя. Но сами корабли остались невидимы. Он знал, что должен находиться где—то возле голландского побережья. Пилот решил, что если сможет определиться, увидев берег, то снова появится возможность выйти в указанный район и атаковать германские корабли. Он также решил атаковать, если заметит хотя бы силуэт надстройки. Этеридж хорошо понимал, что ничего лучше ему увидеть не удастся. Примерно через минуту штурман сообщил, что они летят над сушей. Голландия была плоской, пустынной и безразличной ко всему. Когда они описывали круг, пытаясь определиться, их «Бофорт» внезапно был обстрелян зенитками. При вспышках взрывов они различили зенитную башню одиноко стоящую на пустом берегу, подобно средневековому замку. Этеридж полетел к предполагаемому месту нахождения эскадры. И снова первым признаком того, что он пролетает над кораблями, стали разрывы снарядов в тучах вокруг самолета. Еще два раза Этеридж повторял трюк с выходом к берегу и поиском эскадры. Каждый раз его обстреливали береговые батареи и корабли, хотя пилот никак не мог увидеть их. Когда он выполнял третий заход, «Бофорт» получил попадание. Гидравлическая система была повреждена, радист ранен, а рация разбита. Этеридж понял, что пора завязывать. Все безнадежно. Он сделал все, что мог, и с относительно чистой совестью мог лететь домой.
Штурман Этериджа дал ему курс на Норфолк — самый короткий маршрут. Там имелось более чем достаточно аэродромов, а местность была ровной, поэтому заблудившийся ночью самолет мог сесть почти везде. Когда они пересекали берег, Этеридж узнал Лоустофт. Он включил навигационные огни, и вскоре прожектор указал им путь. Следуя за лучами прожекторов, самолет в конце концов добрался до аэродрома. Этеридж попытался выпустить шасси, однако вскоре отказался от этой мысли. Лучше садиться прямо на брюхо. Штурман опознал аэродром — Хоршэм Сент—Файф, травяное поле, идеально подходящее для подобной посадки. Этеридж выполнил идеальный заход и начал снижаться. Как раз перед тем, как коснуться земли, он вспомнил, что не сбросил торпеду. Было уже слишком поздно что—либо делать. Без закрылков он не сумеет подняться и зайти на второй круг. Может, торпеда все—таки не отвалится? Все, что оставалось делать летчикам — спокойно сидеть и ждать ослепительной вспышки и темноты. Но торпеда облегчила посадку, сработав наподобие странной лыжи. Самолет не получил практически никаких повреждений, только немного поцарапал брюхо и погнул пропеллеры.