Спокойное море буквально вскипело, когда 15" орудия линкоров начали ставить завесу всплесков на пути торпедоносцев. Это была их первая встреча с таким методом защиты, но самолеты продолжали лететь прямо над водой. Итальянские корабли находились почти прямо по курсу, чуть—чуть влево. Впереди строем фронта шли 4 эсминца. В миле позади эсминцев летчики увидели 2 линкора. Они шли кильватером на расстоянии всего в четверть мили друг от друга. Задний линкор был выдвинут чуть вправо.
Сверкающее море внизу было испещрено всплесками, а бледное небо над самолетами запятнали черные кляксы разрывов. Большая часть снарядов взрывалась вверху, на высоте 200 футов. «Бофорты» начали маневр уклонения, сначала вяло, а по мере приближения — все более резко.
Первоначально Мэзон планировал с 6 самолетами атаковать линкоры с правого борта, а Гиббс с 6 остальными самолетами должен был зайти с другой стороны. Теперь с Мэзоном остались 2 самолета, а с Гиббсом — только один. Однако Мэзон решил не менять план атаки.
На расстоянии 5 миль от цели под самолетом Гиббса грохнул сильный разрыв. «Бофорт» подбросило, но Гиббс сразу восстановил управление. Шасси было повреждено, гидросистема изрешечена, но торпеда уцелела. Кресуэлл, штурман Гиббса, приготовился к самому худшему. Он прикрыл каской те анатомические детали, которые были ему особенно дороги. У Кресуэлла уже был весьма неприятный опыт вынужденной посадки в пустыне. Его пилот был убит прямо за штурвалом, и Кресуэллу пришлось стащить его с кресла, чтобы самому взяться за штурвал и посадить самолет на брюхо позади линии фронта. Там его и нашла пехота, которая как раз в это время наступала в ходе операции «Крусейдер».
Мэзон начал отворачивать влево, чтобы обойти эсминцы и атаковать линкоры с правого борта. Гиббс повернул вправо. Но в этот момент головной линкор сам начал поворот. Так как линкор до сих пор шел прямо на Торпедоносцы, любым поворотом он подставлял борт. Поэтому Гиббс и Мэзон немедленно прекратили поворот и легли на прежний курс. Головной линкор медленно повернул вправо. Вскоре пилоты могли видеть весь борт.
Что бы ни планировали итальянцы, атака смешала им карты. Линкоры разделяло менее 40 ярдов. Второй линкор тоже начал поворачивать вправо, но резко переложил руль и круто повернул влево. В какой—то момент показалось, что два огромных корабля столкнутся.
Тем временем Мэзон и Гиббс провели свои звенья мимо эсминцев. Теперь пилотам не требовалось маневрировать. Головной линкор подставил им весь борт. Требовалось только подлететь поближе и сбросить торпеду.
Мэзон и Гиббс использовали представившийся шанс и атаковали головной корабль. Но когда Гиббс уже лег на боевой курс, его самолет и самолет ведомого — австралийца Дика Маршалла — были повреждены зенитным огнем эсминцев. Масло залило пол в самолете Гиббса, а у Маршалла перебило тросы управления рулем, заклинило рули высоты и триммеры, повредило гидравлику. Обоим пилотам пришлось преждевременно сбросить торпеды с расстояния 2000 ярдов. Мэзон увидел, как эти 2 самолета отвернули, и тут же сбросил свою торпеду.
В ходе этой атаки линкоров «Бофорты» сбросили торпеды слишком далеко. Отчасти это объяснялось плотным зенитным огнем, отчасти нехваткой опыта в определении дистанции до цели. Ни одна торпеда не была сброшена с расстояния менее мили. Линкоры ушли.
Все 5 «Бофортов» благополучно завершили атаку и сели на Мальте. Гиббс посадил свой поврежденный торпедоносец на брюхо. Маршалл сумел выпустить шасси, но при посадке самолет занесло, и он врезался в поврежденный «Бофорт» 217–й эскадрильи на краю полосы. Оба самолета загорелись и были уничтожены. Маршалл со своим экипажем спасся.
Если бы количество атакующих самолетов не сократилось более чем в 2 раза, нет никаких сомнений, что 39–я эскадрилья добилась бы попаданий. Впрочем, пилоты заявили, что попадания были. Однако столб дыма над одним из линкоров был результатом попадания 500–фн бомбы с «Либерейтора» незадолго до атаки торпедоносцев.
После посадки летчики отправились отдыхать. Они только что продрались сквозь заслон истребителей, они видели, как горят самолеты их товарищей, они прошли сквозь самый плотный огонь зениток, какой могли вообразить. Некурящий Гиббс теперь одалживал сигарету за сигаретой у своих стрелков. Напряжение спало, и они начали возбужденно говорить. Внезапно летчики обнаружили, что страшно проголодались, а кроме того им требовалось выпить. И только теперь они осознали важность конвоя, проход которого они пытались обеспечить. Вместо обеда им подали вяленое мясо с сухарями, а выпивки не оказалось вообще.