Это вызвало снисходительное хихиканье генерала, и остальные офицеры засмеялись за ним вслед.
— Вы должны простить нас, госпожа неверная, — наконец смог произнести Сайд. — Нас веселит не ваш пол, хотя ваш отец, муж или брат должны корчиться от мук позора, зная, что вы появляетесь на людях в таком виде. Но как может женщина…
Лариса жестом призвала их к молчанию и отвернулась, положив руку на воротник комбинезона и сказав что-то тихо и неразборчиво.
Генерал Сайд кивнул полковнику.
— А. Так она блаженная.
— Блаженная? — повторил Слейтон.
— В глазах Аллаха, — объяснил Тарбелл, кивая и улыбаясь своей улыбочкой. — Генерал решил, что Лариса не в своем уме.
Генерал Сайд пожал плечами.
— Она носит мужскую одежду и говорит сама с собой, доктор Тарбелл. Возможно ли, что я неправ?
— По-видимому, возможно, генерал, — констатировал я, глядя на экран телевизора. — Если вы обратите внимание…
Неожиданно трансляция боулинга возобновилась, вызвав у офицеров вокруг нас восторженные крики и аплодисменты. Я верно предположил, что Лариса попросила Малкольма через один из спутников создать устойчивый сигнал и обеспечить трансляцию канала «Боулинг» (о, как бы я хотел видеть лицо Малкольма при получении такого запроса!) прямо на Куала-Лумпур.
— Мои высокие неверные гости! — экспансивно вскричал Сайд. — Вы, право, слишком добры к нам, слишком добры! Вы завоевали нашу дружбу, пусть вы даже проклятые язычники! Скажите, можем ли мы что-нибудь сделать для вас? Майор Самад говорит, что вы разыскиваете плутоний?
— Вообще-то мы разыскиваем человека, — сказал Тарбелл, доставая страницу со своими записями про Эшкола и его фотографию.
Генерал Сайд был сбит с толку.
— Человека? Не плутоний?
— Человек, которого мы разыскиваем, прибыл за плутонием, — пояснил полковник Слейтон. — Вот почему мы пришли к вам.
В первый момент Сайд выглядел раздосадованным, словно заподозрил нас в чем-то дурном.
— И как его имя?
Тарбелл протянул ему фото и бросил взгляд в свои записи.
— Он использует имя и документы Винсента Гамбона, работника "Врачей без границ".
Как по команде, генерал Сайд и все офицеры сделали от нас шаг назад, и дружеское выражение на их лицах сменилось враждебностью. Сайд положил руку на пистолет, висевший у него на поясе.
— Этот Гамбон — он ваш друг?
— Нет, — быстро ответил я, чувствуя, что это недоразумение может легко стать фатальным. — Он наш враг. Мы ищем его, потому что он похитил у нас нечто чрезвычайной важности.
Лицо Сайда просветлело, и он убрал руку с оружия.
— Ну, в этом случае, — сказал он, — вас заинтересует то, что я покажу.
Генерал кивнул одному из офицеров, и тот повел нас к проходу за стойкой для хранения обуви. Мне послышались приглушенные крики. Офицер распахнул дверь в комнату для переодевания, и за ней обнаружился…
Эшкол. Он сидел, привязанный к тяжелому деревянному стулу, с кляпом во рту, а ноги его ниже колена были плотно примотаны к передним ножкам стула. Под его голыми ступнями на большой скорости вращалась электрическая щетка с металлической щетиной, постепенно сдирая кожу с мяса. Он сдавленно кричал, и из уголков его рта стекали струйки слюны, а безумные глаза широко раскрылись в мучительной агонии.
Когда я вновь посмотрел на генерала Сайда, то больше не видел того ухоженного, изысканного человека, который так очаровал меня минуту назад. Теперь было ясно, чего он боялся, а улыбка на его лице напомнила мне о том, что исламские лидеры много столетий пытали пленников, сдирая кожу со ступней ног.
— Вот он, ваш враг! — гордо провозгласил генерал. — И вам, неверные, без сомнения, будет приятно узнать, что смерть его будет очень медленной!
Глава 37
Я был так ошеломлен, что не мог двинуться с места, и видел, что трое моих товарищей пребывают в таком же состоянии. Мы потратили столько часов на подготовку к яростной схватке с Эшколом, что просто растерялись и не знали, что делать дальше теперь, когда мы обнаружили его в таком состоянии, да еще и в таком месте. Конечно, можно было просто закрыть дверь и позволить генералу Сайду закончить дело, начатое с таким энтузиазмом. Но при всех наших недавних заявлениях "остановить Эшкола любой ценой" никто из нас не был кровожаден настолько, чтобы обречь его на медленную смерть под пытками. К тому же когда Лариса рассказывала Малкольму о последних событиях, тот напомнил ей: мы не уверены, что Эшкол никому не рассказывал о сталинском диске. Чтобы не допустить распространения слухов, которые могут быть даже вреднее фактов, требовалось, чтобы он объявил своему начальству о поддельности снимков, а затем умер.
Один за другим мы приходили к тому, что его следует вытащить из этой комнаты, из этого здания и из этого города; но не кто иной, как хитроумный Тарбелл, понял это первым и взял ситуацию в свои руки.
— Скажите, генерал, — сказал он, равнодушно разглядывая корчащегося Эшкола, что произвело на Сайда впечатление. — Что же этот человек сделал вам?
— Он грязная свинья, доктор Тарбелл! — объявил генерал, сплюнув в сторону Эшкола. — Начать с того, что он опозорил меня в глазах моей семьи. Он хотел купить плутоний и обещал за него большую сумму денег. А затем, по дороге сюда, он убил человека, которого я послал его сопровождать. Зачем? Я не могу сказать, и он тоже не скажет.
— Он убивал и раньше, и тоже беспричинно, — объяснил Тарбелл. — Мы полагаем, что так он заметает следы. Он мог бы даже попытаться убить вас после того, как состоится сделка.
— Меня? — вскричал потрясенный генерал. — Здесь?
Тарбелл угодливо захихикал.
— Нелепо, не правда ли?
Сайд расхохотался вслед за ним.
— Нелепо! Да он же просто сумасшедший! — Вдруг смех генерала оборвался, и он глянул на Эшкола с безмерным гневом. — Но парень, которого он убил, был, видите ли, двоюродным братом моей жены. Проку от него было немного, но как я выгляжу после этого? Не только в глазах моей семьи, но и всего этого нечестивого сброда снаружи? Очень плохо, неверные, очень плохо. Кроме того… — Сайд подошел к своей дорожке и взял со стола для подсчета очков папку бумаг, — у нас есть свои пути сбора информации. Было ли вам известно, что этот ваш враг — на самом деле агент ЦРУ?
Генерал поместил лист бумаги с распечаткой на освещенный стол, и содержимое страницы спроецировалось на широкий экран над дорожкой для боулинга. Это была копия файла ЦРУ, утверждающая, что оперативник агентства под псевдонимом Винсент Гамбон проник в местное отделение "Врачей без границ" в курдском секторе Турции. Именно от курдов, как я уже упоминал, Израиль получает существенную долю своей воды, к большому неудовольствию турок и их американских союзников. Здесь могла крыться причина, почему Эшкол убил несчастного настоящего Гамбона. Сайд явно ничего об этих обстоятельствах не знал, о чем свидетельствовали его дальнейшие слова:
— Без сомнения, его истинной целью было подорвать наше здешнее укрытие — вероятно, с помощью того ядерного устройства, что мы у него обнаружили! — Сайд приподнял небольшой рюкзак с логотипом "Врачей без границ", таким же, как и на одежде Эшкола. — А устройство он собирался заряжать плутонием, который мы же были готовы ему продать! — Другой рукой генерал схватил металлический контейнер с радиоактивным материалом и воздел ее вверх; затем через открытую дверь комнаты бросил взгляд назад. — О, душа этого человека — яма порока, неверные, и я сделаю так, что он будет жалеть о каждой минуте своего мерзкого существования, пока не сдохнет!
— Очень даже понятно, — сказал Тарбелл, оглядываясь вокруг, и, как мне показалось, в уме прикидывая, сколько здесь солдат. — Совершенно понятно! — еще раз с жаром подтвердил он. Затем посмотрел на Слейтона с Ларисой, и оба они замотали головами, словно говоря, что попытка прорваться силой обречена на провал. Их оценку Леон признал неохотным кивком. — Но все же я полагаю, — продолжил он, вновь поворачиваясь к Сайду, — что вы упускаете наилучшую возможность.
— Я? — изумился Сайд. — Как это, доктор?
— Ну, я прекрасно понимаю, что вы желаете убить этого человека медленно, — рассудил Тарбелл. — Но отчего же тайно? Вы же сами говорили, что обитатели этого смехотворного места — безмозглый сброд. Почему бы не воспользоваться возможностью и не показать им ваш железный кулак?