— Это ужасная идея, Ник, — серьезно сказал Хоук. — Значит, вы говорите, что Феррис Диксон, или эта девушка, или, может быть, даже сам сенатор Аткинс — убийца… запрограммированный на убийство по команде?
— Так и есть, шеф, — сказал я, кивая. — И я знаю, что на этот раз я прав. И Филлмор Бентон, и министр обороны были застрелены прошлой ночью с близкого расстояния. И в обоих случаях все трое возможных подозреваемых были рядом.
«А как насчет вьетнамцев, которых вы преследовали после первого убийства и прошлой ночью?»
— Они только что давали сигнал, — сказал я. 'С этим. У каждого было по одному такому свистку. Я дал Хоуку собачий свисток.
"Но их может услышать только собака!" — возразил Хоук.
— Если мы найдем убийцу, у нас будет ответ и на этот вопрос, — сказал я. «Я пока не знаю, но я уверен, что к тому времени мы найдем объяснение».
— Это кажется невероятным, — серьезно сказал Хоук.
Я снова подумал о рукописи Сонёна. «Часть техники заключается в том, чтобы наполнить сознание искусственно созданными напряжениями и страхами, — сказал я, — чтобы занять его и одновременно программировать подсознание. Вот почему все они говорили, что умирают от жажды, но на самом деле никто из них не испытывал жажды».
— Что будем делать дальше, Ник? — спросил Хоук. «Я за то, чтобы немедленно арестовать Сонёна».
— Немедленно, — согласился я. — Те два убийства до сих пор были просто генеральными репетициями, шеф. Они охотятся за более крупной добычей.
Хоук расширил глаза. — Вы бы сказали. .. ?
Я кивнул. — Да, это президент. Это будет несложно — для того, кто может подобраться близко, не вызывая подозрений.
— И это относится ко всем трем нашим подозреваемым, — проворчал Хоук.
— Точно, — сказал я. «Пока ты арестуешь Сонёна, я заберу Эмми Додд, чтобы поместить ее под стражу. Она могла бы помочь нам, если бы мы смогли достаточно стимулировать ее подсознание, чтобы она вспомнила определенные вещи.
Хоук согласно крякнул, и я ушел. Я решил не будить Эмми в этот ненастный час, а пойти к ней рано утром. Я поспал в своей квартире несколько часов, а потом поехал к Эмми . Когда я постучал, ответа не последовало. Она еще не могла пойти на работу, для этого было слишком рано.
Я вошел в небольшой двойной гараж, который она делила с другим жильцом таунхауса. Ее машина была там. Я вернулся наверх, полный плохого предчувствия. Я толкнул целлулоидную обложку своего удостоверения личности в дверь и открыл замок.
— Эмми , — позвал я. 'Ты здесь?' И я вошел. Эмми Додд действительно был там, но она больше не отвечала. Ее стройное обнаженное тело было наполовину приподнято над кроватью. Ее глаза были открыты и смотрели в потолок, а кровь капала из тонкого разреза на все горло. Она умерла не так давно. Я почувствовал ее кожу, которая была еще теплой. Я снова посмотрел на нее. Тот, кто это сделал, сначала повеселился с ней. А может, их было несколько.
Я почувствовал, как во мне поднимается удушающий гнев. Этот гнев постепенно рос. Эти ублюдки, с их изощренными попытками контролировать разум, не уклонялись от старомодных изнасилований и пыток. Я натянул простыню на безжизненное юное тело Эми и вышел на улицу.
Потом я увидел на полу пуговицу, кожаную пуговицу от мужской куртки. Я положил его в карман, вышел на улицу и позвонил Хоуку из ближайшего телефона.
Я знал, что услышу, но все равно хотел это услышать. Сонён исчез через боковую дверь. Он ушел в спешке. Я повесил трубку и решил действовать по наитию. Если он ушел в спешке, то это потому, что он понял, что был довольно близко к провалу. И если он ушел в спешке, некоторые из его товарищей могли бы подумать, что он все еще дома, и навестить его там.
Я подошел к его квартире, обнаружил, что дверь не заперта, и вошел внутрь. Его рукопись исчезла, но все остальное, казалось, было на месте. Я сел, кипя лютой ненавистью к этому человеку и всему, что он делал.
Но не похоже, чтобы он насиловал и убивал Эми Додд. О, он мог бы приказать покончить с собой, но он был не из тех, кто пачкает собственные руки. Я сел на вращающееся кресло за столом и стал ждать. Я пробыл там чуть больше часа, когда услышал шаги в вестибюле, за которыми последовал очень осторожный стук. Я открыл дверь и увидел двух вьетнамцев, которые стояли и смотрели на меня широко раскрытыми удивленными глазами.
Я спросил. - "Ищите кого-нибудь?" - Тот, что повыше, носил толстую куртку с кожаными пуговицами. Верхняя пуговица отсутствовала.