При ближайшем рассмотрении можно было увидеть, что собака на самом деле не вела слепого, а шла рядом с ним, а не впереди него, как предполагалось. Внимательный наблюдатель мог бы также заметить, что овчарка была намного крупнее и сильнее обычной собаки-поводыря. Но никто не наблюдал так внимательно, и я был этому рад. Эта маскировка была лучшей, что я мог придумать за такое короткое время. Темные очки скрывали мои глаза, а немецкая овчарка была не собакой-поводырем для слепых, а дрессированной боевой собакой, которую я взял у К-9. В армейском учебном центре в Бетесде .
Дежурный показал мне мое место сбоку, единственное незанятое, примерно в трех рядах от тех рядов, где сидели Джуди Хауэлл, Диксон и сенатор Аткинс. Женщина рядом со мной накинула на себя норковую шубу, когда я сел, и я увидел ее озабоченный взгляд. Собака-поводырь тихо села рядом со мной. Женщина, несколько разодетая, похожая на матрону, что-то сказала своей служанке, и они оба наклонились вперед, посмотрели на собаку и одобрительно улыбнулись.
«Красивая собака», — услышала я голос женщины. «Такая умная и милая». Она, конечно, была права насчет собаки-поводыря. Но эта собака была умна, но милая — не совсем подходящее для слово. Она была, моим мощным оружием. Я видел Диксона, Джуди и сенатора сквозь темные очки, но мне не хотелось переводить взгляд с одного на другого. Что еще более важно, мне нужны были эти доли секунды. Я должен был распознать момент, когда убийце дадут сигнал. В противном случае это было бы фатально.
Я услышал аплодисменты, доносящиеся с задней части здания, означающие, что президент прибыл. Люди вокруг меня встали, и я тоже. Великая немецкая овчарка тоже встала, и я почувствовал напряжение. Я погладил её шею рукой, чтобы успокоить. майор Деннфер из Центра К-9 дал мне инструкции, что делать, когда придет время.
Я видел, как президент сел всего в трех рядах от меня, потом я снова сел вместе с остальными.
Женщина рядом со мной на мгновение придержала мое кресло, чтобы оно не соскользнуло, пока я опускался, и я улыбнулся ей и пробормотала «спасибо». Я взглянул на трех своих кандидатов на убийство. Они снова сели, но Джуди была немного медленнее остальных и пристально смотрела на президента.
Президент был представлен и начал свою речь. Все взоры были прикованы к нему, все прислушивались к его словам. .. кроме меня. Я смотрел на свою верную собаку-поводыря. Пока Президент говорил, я ни на секунду не сводил глаз с большой собаки. Она неподвижно лежала рядом со мной, положив голову на вытянутые вперед передние лапы. Слова президента были бессмысленными звуками, жужжащими вокруг меня. Мои ладони были мокрыми от пота, и я вытер их о штаны. Президент говорил уже почти четверть часа, и я понял, что он, должно быть, близок к завершению того, что должно было стать относительно коротким вступительным словом. Я не сводил глаз с собаки и вдруг увидел, что она навострила уши. Его голова поднялась, и она вскочила, прислушиваясь. Она слышала свист, свист, который могла слышать только собака и еще одно живое существо поблизости, сигнал, который превратит одного из трех человек на сцене в запрограммированного убийцу.
Я отвел взгляд от собаки, осматривая ряды сидений передо мной. Фигура поднялась на ноги, двигаясь с уверенной, решительной скоростью, серебристо-белые волосы блестели в свете ламп. Сенатор Аткинс направился к кафедре и президенту Соединенных Штатов.
Слепой вскочил, сорвал темные очки, расстегнул собачий ошейник и указал на фигуру, подошедшую к трибуне и отдал приказ атаковать. Я мельком увидел женщину рядом со мной, ее рот был открыт, а глаза были круглыми, как блюдца, когда она смотрела на якобы слепого.
Собака преодолела короткое расстояние в три прыжка, как раз в тот момент, когда сенатор взялся за пистолет 357 Magnum Colt и вытащил его из кармана. Собака, обученная именно для таких ситуаций, подпрыгнула и впилась блестящими белыми зубами в руку с пистолетом. Выстрел громко прозвучал в большом пространстве, но пуля безвредно попала в землю, когда собака опустила руку. Она крепче сжала зубы и потрясда своими сильными мышцами шеи, и сенатор Аткинс упал на колени. Разверзся ад. Спецслужбы приняли незамедлительные меры: небольшая группа образовала живой щит вокруг президента, остальные бросились к сенатору, чтобы разоружить его. Я крикнул собаке команду «отпусти», и она с неохотным рычанием ослабила хватку. Тут же по рукаву сенатора растеклось красное пятно. У меня было время наблюдать, как его поднимают на ноги, и я видел, что его лицо было бледным и искаженным, и я видел ужас в его глазах — такое же недоверие, какое было в глазах Эмми . и глазах Додда. Осознание того, что он почти сделал, одолело его. Когда его остановили посреди действия, механизм контроля дал сбой, и его разум дал волю взрыву воспоминаний и осознания, до сих пор заглушенных.