Единственное исключение, как ни странно, относилось опять-таки к книгам. Барс с упоением проглотил несколько любовных романов, после этого даже секс с Осой показался немного разнообразней. А ведь он прочитал еще много всего! Детективы и фантастика, несколько классиков, даже пара учебников и еще некоторые научные книги. И вот тут Оса как раз оказалась неоценимым собеседником. Она прочла почти все в этой гигантской библиотеке, и могла говорить на любые литературные темы, да и подсказать, что он не знал, или объяснить, что не понимал. Вот и сейчас он мучился двумя противоречивыми чувствами. С одной стороны, очень хотелось поговорить с Осой об оконченных вчера "Записках о Шерлоке Холмсе", и в то же время беседа, в любом случае, окончится постелью, а это так уныло…
Встретив на странице двадцать восемь незнакомое слово, Барс отложил книгу и развернул окно браузера. Википедия напряглась и дала перевод. Он как раз оканчивал читать статью с экрана, когда в коридоре послышалось шлепанье босых ног о паркет, а потом звуки скрыл ковер, и шлепанье сменилось шуршанием ворса. Оса вышла из ванны, но Барс даже не повернулся. Он и так знал: она тоже голая, а ее роскошное мускулистое тело розовое после горячих ванн или парилки. Только когда на плечо легла ее ручка и спустилась до груди, он отвлекся от экрана.
— Я хочу, чтобы ты поцеловал меня, мой маленький ученик, — прошептал низкий голос Осы прямо в ухо, а потом, как и следовало ожидать, язык заполз внутрь. Барс не стал ее отталкивать — эта процедура ему нравилась даже больше, чем когда ее губы исследовали другие места. Он повернулся и безразлично окинул взглядом раскрасневшееся лицо любовницы. Или уже жены? Дикая мысль пронеслась в голове и самоликвидировалась. Не любовница, не жена — просто хозяйка, или даже маньячка, помешанная на сексе. Безумная нимфоманка убийца…
Ее губы приоткрылись и встретились с его. Языки свились — Оса, казалось, поставила цель облизать всю ротовую полость, вплоть до неба, или маленького язычка в горле. Он не сопротивлялся и тоже старался проникнуть в нее как можно дальше. Все равно это лишь любезность, не больше. После этого она поговорит с ним подольше и, может быть, не придется заниматься сексом еще несколько часов. А с другой стороны, это может завести ее, и она захочет его прямо сейчас. Как и во всем с Осой, положение складывалось двойственное, если не тройственное.
Когда поцелуй прекратился, она плюхнулась к нему на колени и отобрала мышку.
— Та-ак, что мы тут смотрим? — спросила Оса.
— Я хотел узнать, что такое лука, — сказал Барс, пропуская руки у нее в подмышках. Несмотря на кажущуюся интимность положения, он не воспринимал это как что-то эротичное, или непристойное и уж тем более противоестественно. Голая красотка, сидящая на его коленях, не смогла выбить искры в молодом парне и даже эрекции не вызвала. Она же, напротив, наслаждалась его теплом — зал показался ей очень холодным после парной.
— Из какой же дыры ты вылез, если не знаешь, что такое лука? — промурлыкала Оса.
— Из ставропольской, — буркнул Барс. — Дай я проверю почту.
Его рука легла на ее и потащила курсор мышки к закладкам браузера. Она прижились к нему еще сильнее.
— А что, ты ждешь писем? — спросила Оса.
— Да. Я написал одному писателю сегодня утром, может он ответит.
— Писателю? А кому?
— Ты не знаешь. Он пишет фантастику.
Оса лишь хмыкнула. Она действительно почти не читала этот жанр, ибо прошла его уже очень давно. Для той, кто умеет читать Аристотеля в подлиннике, это уже не литература. Барс просмотрел почту — новых писем не приходило. Его рука потянулась за бутылкой, но та опустела.
— Встань, мне надо выпить, — сказал Барс.
Оса напрягла ягодицы, заключая его член в замок, но и это не заставило его возбудиться. Тогда она еще раз хмыкнула, и поднялась с грацией горной пумы. Барс тоже встал и направился к бару. Пробежавшись взглядом по бутылкам, он выбрал джин. Оса присела в свое любимое кресло и демонстративно расставила ноги. Сеня умостился почти напротив, но даже не подумал опускать взгляд.
— Я дочитал Конан Дойла, — сказал он. Оса надела, маску скукоты и закинула ногу на ногу.
— И чего, я должна объяснять тебе что-то в этом детективчике? — вздохнула она.
— А я думал, это классика.
— И у комиксов есть классика, но неужели ты не способен понять такие простые вещи? Ну что там может быть непонятным?
— Не то чтобы непонятным… — замялся Барс. — Просто у меня… меня интересует другое.
— И что?
— Нереальность.
Оса приподняла бровь и вознесла взгляд к потолку.
— Нереальность? — спросила убийца.
— Да. Я, конечно, понимаю, это все неправда и что никогда не было ни Шерлока, ни Ватсона, но мне непонятен подход к делу и одного, и другого. Сыщик столь блестящий, о котором, благодаря Ватсону, говорит весь мир, ведь так и не стал даже богатым. Он продолжал расследовать мелкие преступления, якобы потому, что они интересней, но ведь в действительности это не так. Он раскалывает их как орешки, но продолжает браться за очередное дело бедняка, пренебрегая просьбами министров. Такой он весь из себя хороший, хотя с другой стороны, морфинист, иногда даже грубиян, и уж точно очень… ехидный что ли. Сейчас бы о нем сказали, что он очень любит стебаться. Короче, неясно из всего этого, хороший он или только прикидывается. А еще их отношения с Ватсоном. Мне непонятно, если Шерлок хотя бы получает за это какие-то деньги, а Ватсон-то чего получает? Потом-то он женился и занялся пациентами, но пока они жили под одной крышей? Чем он платил за квартиру? Почему так долго даже не пробовал найти супругу, хотя судя по книге, он довольно крепкий и красивый мужчина. А сам Шерлок? Откуда такое пренебрежение женщинами? Только одна Ирэн Адлер его привлекла, и ведь после того, как переоделась в мальчишку и передала письмо. Все поняли это как: Шерлок Холмс влюбился, потому что его обдурили, и он, якобы, признал это, и восхитился ее умом. Но нет ли тут намека на то, что он полюбил не саму Ирэн, а напротив, ее образ в виде мальчика? Да и с Ватсоном они тоже так долго жили, да и потом встречались. Очень напоминает "Горбатую гору". Это только мне показалось, или…
— Или, — усмехнулась Оса. — Нет, Барсик, ты не изобрел велосипед. Как всегда.
— А я и не претендовал, — пожал плечами Барс. — Я еще не залазил в интернет, сначала хотелось бы послушать, что ты об этом думаешь.
— Я об этом уже давно ничего не думаю, — ответила Оса, а потом поднялась и сняла теплый махровый халат со спинки кресла. — Я знаю.
Она облачилась в халат и подошла к бару, но плеснула в стакан не алкогольный напиток, а открыла маленький холодильник и достала бутылочку "Спрайта".
— Шерлок Холмс — один из самых популярных литературных героев, — начала Оса, наливая в стакан пузырящуюся жидкость. — Настоящая находка, сделавшая Конан Дойла знаменитым на весь мир. Благодаря новому подходу к криминалистике, благодаря знаменитому дедуктивному методу, Шерлок Холмс стал чудовищно популярным. Дедуктивный же метод, это один из приемов приближения науки криминалистики к простому народу. Ее опускание до простонародья. Ведь хотя Холмс вроде бы разбирается в химии, в ядах и может отличить пепел гаванской сигары от пепла мальтийской, он ни разу не применил эти знания в своих расследованиях. Единственное чем он пользуется — это следопытство. И не надо забывать, Конан Дойл ненавидел своего персонажа. Он даже убил его, а потом воскресил, благодаря тысячам писем, посыпавшихся на него. Отсюда этот морфинизм и намеки на гомосексуализм. Но даже нелюбимого персонажа можно ведь использовать в своих целях. Поэтому он исследовал, благодаря Холмсу, многие интересующие его вещи. Ту же разведку, например, или первую мировою войну. Если все начиналось как вещь для писателя значимая, то под конец Шерлок Холмс стал не более чем функцией. Эдакой насмешкой над полицией, над преступниками, над обществом. Ну а к их отношениям с Ватсоном очень интересно подошел другой детективщик — Рекс Стаут. Он предположил, что Ватсон на самом деле женщина. Много высказываний обоих он к тому подвел, и трудно сказать, шутил ли Стаут, или говорил серьезно. С одной стороны, создателю Ниро Вульфа всегда был присущ юмор, а с другой, он состоял в клубе почитателей Шерлока Холмса и мог просто отводить правду от намеков на гомосексуализме, которые определенно были. Я удовлетворила твое любопытство?