Тара перестала ходить из угла в угол и села на жесткую шкуру, которая служила покрывалом. Она коснулась её ладонями и постаралась сосредоточиться на ощущениях. Постепенно девушка все больше чувствовала, как жесткий ворс покалывает её кожу, как каждая ворсинка впивается и создает микроскопические трещины на слое эпидермиса. Она сделала глубокий вдох и только сейчас начала замечать все мельчайшие детали своей темницы. До этого, она так сильно была погружена в собственные переживания, что не заметила отвратительного запаха, который исходил от этой шкуры. Ноздрей коснулся тяжелый, сладковатый запах прогорклого масла с примесью гнилых трав, тот самый запах который обычно появляется, если забыть во время поменять воду в вазе с цветами. Тара сморщилась, она закрыла глаза, чтобы лучше почувствовать собственное тело. Запястья все еще ныли. Кроме того болела нога, которая еще совсем недавно заживала и причинила ей не мало страданий. Как это иронично со стороны долбанной кармы! Её похитили на Земле, а теперь и в космосе. Словно она какая-нибудь кукла, которую разрывают на части взбесившиеся первоклассницы. Тара всегда казалась себе сильной. Девушкой, которая вправе сама выбирать свою судьбу. Когда она встретила Радгара, то сама приняла решение остаться с ним и покинуть свою планету навсегда. Но сейчас какой-то выродок решил, что он вправе распоряжаться её судьбой и даже телом! Тара сжала руки в кулаки, внутри разгоралась ярость! Но что её ярость значила, против этого огромного сильного монстра на службе у которого не менее опасные твари в виде каинде-амедха. Нет, здесь необходимо действовать совсем по другому, здесь необходимо быть спокойной, хитрой и ни в коем случае не позволять себе проявлять страх. С последним Тара уже опоздала, но все еще возможно было исправить. Она слишком размякла от спокойной жизни под защитой Радгара и возможно забыла методы контроля. Она осознавала, что сейчас необходимо взять себя в руки и быть сильной, как никогда! Она должна протянуть время на сколько только можно было, но для этого нужно сначала привести мысли в порядок и заткнуть свою боль и страх куда подальше. Возможно, ей стоит сделать вид, что она согласна обдумать «предложение».
Девушка успела успокоить себя и настроиться на нужный лад обдумав стратегию. Она продолжала сидеть на своем колючем ложе, с закрытыми глазами, ощущая жар и неприятный запах. Услышав, как дверь, отделяющая её от зала, где она была подвешена словно дичь открывается, Тара резко распахнула глаза. Тяжелая дверь медленно открывала ей все тот же образ — темный хищник, со странным шлемом и увесистыми доспехами — черными и блестящими, как смоль. Сердце заколотилось, каждый удар болью отзывался в груди, но теперь землянка уже могла контролировать свое тело, хотя и не так, как обычно, но ей удалось унять страх и выровнять сердцебиение.
Тэрегэн шел к своей цели медленно. Он знал, что ууманка уже сломлена и растеряна. Но еще не до конца, не так, чтобы сейчас можно было приступить к своему основному плану — сделать её своей не только физически, но и мысленно. Он желал, чтобы самка обязательно была полностью на его стороне и целиком ему принадлежала. Вождь упивался фантазией о том, как она будет ненавидеть Атолл и Радгара, после того, как он расскажет ей свою правду о них. Расскажет ей, что могло случится с ней на Атолле.
Радгар даже представить себе не мог, что его ожидает, когда он придет за ней. А он точно придет. Вождь на это рассчитывал. И если когда-то он думал, что сможет изменить Радгара и они встанут на одну сторону, то сейчас он уже не нуждался в поддержке брата, он был настроен на его полное уничтожение. Он будет смаковать, когда Радгар поймет, что у него отняли все. Его убеждения, веру в Кодекс Чести, самку и в конце концов — жизнь.
Его мало беспокоили чувства ууманки, но ему было не маловажно, чтобы она добровольно согласилась на все его условия. Тэрегэн впервые встретился с самкой, имеющей такой манящий запах и тело, но это не должно было нарушать то, что он задумал. Вождь решительно настроился не трогать самку, пока она не будет подготовлена. Он никогда особо не печалился, не чувствуя Сезон. Но сейчас Сезон казался ему по истине настоящим, что несомненно усложняло его задачу.
Вождь застал землянку в совершенно другом состоянии. Она спокойно сидела и смотрела на него уже по другому. Ему показалось крайне странным, что она так резко успокоилась. От неё не исходило никаких тревожных вибраций. Ему не удалось ничего почувствовать и это его насторожило.