— Да пошел бы ты знаешь куда, трехпалый выродок! Все равно я этого так не оставлю, будешь плохо со мной обращаться я тебе отомщу так и знай! И не надо меня запугивать, всё что ты сказал — чушь!
Он не отвечал, Тара даже подумала что её угрозы сработали, но девушка и сама в это не верила, ведь не собиралась сдаваться в лапы Вожаку Отверженных, но тем не менее Фат’дэт замолчал, вынув иголку из её плоти. Он странно осматривал её будто обнаружил что-то для него непонятное.
— Чего смотришь? — округлила глаза она.
— Ничего, — хитро сказал он.
— В чем дело, говори? — встала она со своей лежанки.
— Скоро придёт Тэрегэн, — загадочно сказал он и вышел.
Глава 35. Пропасть безумия
Девушка лежала на колючей и плохо пахнущей шкуре, разглядывая рельефный потолок, похожий на корни дерева в разрезе. Она считала выступы, что извивались в точности, как змеи и переплетались между собой, отгоняя бездну тоскливых мыслей и отчаяние. Провалится в эту вязкую пропасть — означало покончить с разумом и погрузиться в безумие. Ей вспоминался рассказ о том несчастном человеческом мужчине, что восемьдесят лет прожил в заточении и сошёл с ума. Сейчас решение умертвить уумана уже не казалось ей таким уж чудовищным. Вероятно, если она отсюда и выбираться, то будет видеть кошмары до конца своих дней, даже если Вождь и не притронется к ней, если Радгар успеет забрать её отсюда во время. Даже для неё, побывавшей в плену и на допросе у ВПО, очутиться здесь, во власти безумного монстра, предлагающего мнимый выбор, который имеет одну лишь суть — стать его собственностью, она всё равно никогда не сможет забыть эти дни, проведённые в страшном ожидании. Что уж говорить о том уумане, который, должно быть, даже не ведал кем являются его мучители.
Тара повернулась на бок и почувствовала не приятный спазм в животе, что обозначало — начало цикла.
Чёрт, только не это! — воскликнула девушка, приспуская белье, чтобы определить точно.
На хлопковой светло-серой ткани трусов она обнаружила темно-коричневое пятно. Надо же было этому случится именно сегодня! Когда под рукой нет даже приличного душа! Вместо этого нечто напоминающее городской фонтан с питьевой водой и глиняный горшок вместо туалета. Ни ткани, ни тряпок и нет возможности никого попросить помочь ей с этим справиться! Девушка встала и выругалась, остаётся надеяться только на то, что из-за сильного стресса крови не будет много. В голову пришел инцидент, довольно странный и не объяснимый, тот момент, когда трёхпалый хищник разглядывал её, ухмыляясь. Значит он видел? Он же мог видеть на сквозь, что происходит у неё внутри! И что это могло значить? Почему он так среагировал?
Девушка сидела обхватив голову руками, пытаясь унять беспокойство, как вдруг услышала звук открывающейся двери. А вот и он — Тэрегэн, снова будет разглядывать её, убеждая в своей правоте.
Она подняла голову, Вождь Отверженных ввалился в отсек, но как только он очутился совсем рядом с Тарой, замер.
Тэрегэн вел себя странно, несмотря на то, что он и так был в крайней степени пугающим. Но сейчас он казался девушке просто жутким. Его движения становились неестественными для яутжа, а походили больше на плавные и осторожные действия ксеноморфов. Казалось, будто из его груди слышится неприятное, тихое шипение, такое, что издавали каинде-амедха, когда расхаживали вокруг неё, подвешенной в тронном зале. Хвост вздымался вверх и дреды колыхались, словно змеи. Он замолчал, оглядывая Тару сверху до низу. По крайней мере девушке казалось, что его абсолютно белые глаза смотрят именно на неё сквозь отверстия маски. Её кожа покрылась мурашками, а зрачки расширились от охватившего её глубинного страха, что ощущает загнанная в угол добыча сдавшаяся в последней попытке избежать неминуемой гибели. От этого существа извращённого природой и судьбой, исходили тихие, но постепенно увеличивающие своё влияние, волны безумия, хаоса. Такого, что сносит всё на своем пути к непонятной никому и, вероятно, даже ему самому цели. Он медленно отодвигался от неё, все больше приближаясь к входной двери. Тара следила за ним не отрывая глаз и по мере увеличения расстояния между ними — успокаивалась. Чтобы с ним не происходило, он не хотел причинить ей боль, по крайней мере не сейчас, пока она ещё человек, хрупкий и слабый по сравнению с существами окружающими её.