— Мне нужен Скорпион, — сказал Барс в пустоту. В тиши парка его голос пробежал эхом меж деревьев.
— Кар-р, — послышалось в ответ.
Лезвие вспороло маньяку глотку, Барс потянул труп к могиле, как и держал — за волосы. Когда маньяк упокоился в яме, убийца достал второго из багажника — бритоголового качка — и повторил операцию. Опять лезвие ножа оказалось рядом с горлом, снова Барс сказал в ночь:
— Мне нужен Скорпион.
— Ка-р-р-р, — теперь ответ уже меньше походил на воронье карканье, скорее на рык.
Еще одна глотка встретилась с ножом, еще одни труп улегся в могилу.
Третьим стал милиционер.
— Мне нужен Скорпион, — сказал Барс.
— А-хр-р-р-р, — ответил парк, а все вокруг похолодало. Теперь просто рык, уже ничем не напоминавший прежнее «Кар-р».
Последняя жертва оказалась на траве — женщина, поклонница абортов. Барс удерживал ее за волосы и сделал тонкий надрез на шее — выступила кровь.
— Мне нужен Скорпион, я готов заплатить, — сказал убийца. — Какова цена его головы?
В отдалении что-то вспыхнуло, будто молния или сварка. Вспыхнуло, и осветило высокую мужскую фигуру в рогатом шлеме с вороном на плече. Никогда еще Барс не видел его так отчетливо, никогда не чувствовал на себе его взгляд так явно.
«Буде твоим стараниям хоть тысячу лет, ты не сможешь заплатить такую цену» — прозвучало в голове убийцы. От неожиданности он даже выпустил волосы жертвы, а голос в мыслях продолжил: «Как смеешь ты, раб, просить меня о смерти самого преданного моего слуги? Ты никогда не получишь канал к Скорпиону».
— Тогда я буду убивать и убивать! — прокричал Барс. — Буду отыскивать всех ублюдков, и убивать их! Учти — это только начало!
Но голос пропал из головы, а следующая вспышка показала — исчез и хозяин. Барс наклонился и вонзил нож в глаз женщине. Он не стал тащить ее в могилу, а оставил так.
Где-то во Владимире
Бизнесмен Юрий Живов четыре года назад заставший жену с любовником, убивший их, и скрывшейся от правосудия, сидел на заседании совета директоров во главе стола. Тут же присутствовали еще пять мужчин и женщина: Людочка — секретарша и временная жена. Вот уже месяц он спал с ней и теперь рассматривал длинные ноги пресытившимся взглядом, вполуха слушая выступавшего Евгения.
— Таким образом, можно будет сохранить хотя бы пятьсот рабочих мест на танковом заводе, семьсот на труболитейном и четыреста в магазинах…
— Во сколько это нам встанет? — спросил Юрий, раздумывая, как бы избавиться от Людки: по-тихому, или просто приказать ребятам и ей все популярно разъяснят.
— Всего пять миллионов, — ответил Евгений.
— Тогда однозначно — нет, — ответил Юрий. — Я ради этого быдла рублем не пожертвую.
— Но профсоюз, семьи…
— Нет! — сказал Юра с нажимом. — Идем дальше… хотя еще, кстати, по рабочим, что там с бесплатным страхованием? Насколько я помню, у нас там какая-то особая страховка, верно?
— Да, — присел Евгений. Он и не особенно надеялся, что шеф его одобрит.
— Оставить ту, что положена по закону, но по минимуму. Мне эти расходы уже сидят в печенках…
Прямо в эту секунду Юрий Живов приговаривал к медленной смерти примерно двадцать человек — из них восемь женщины и три ребенка. Так бы и случилось, если бы его не приговорили раньше…
Двери кабинета распахнулись, в комнату вошел худой высокий мужчина с нездорово-бледной кожей. В руках шестизарядный пистолет с полной обоймой и глушителем. Не прошло и тридцати секунд, как он вышел, оставив шесть трупов сидящими в креслах, а Люда так и продолжала стоять с дырой в голове. Он убил их очень чисто.
Где-то в Смоленске
Лешка возвращался домой из клуба не в самом лучшем настроении. Сегодня ничего ни с кем не выгорело, придется идти в общагу одному, что плохо. Еще хуже, уже ныне предвкушаемое похмелье, а все ларьки закрылись и минералку купить негде. Да и сигареты на исходе, хотя завтра он захочет курить только к обеду, как и есть. За год жизни без родителей он успел изучить все дрянные качества собственного похмельного синдрома. А может сходить в женское крыло к Нинке Сапрыкиной? Хотя уже почти два ночи, все спят. Самому бы пройти мимо дежурной… Короче говоря, субботний вечер испорчен.