Словно по волшебству, бармен тотчас же заметил нового посетителя и поспешил к нему. Он рявкнул что-то — как предположил Такер, попросил его сделать заказ.
В ответ Уэйн пробормотал что-то неразборчивое.
— А?
Откашлявшись, Такер забормотал снова.
Перегнувшись через стойку, бармен приложил руку к уху.
Уэйн приоткрыл рот чуть шире, показывая самодельные «брекеты», затем изобразил удар кулаком в подбородок и закончил все усталым пожатием плечами.
Бармен понимающе кивнул.
Такер ткнул большим пальцем в кружку пива в руке соседа. Через мгновение перед ним самим с грохотом опустилась такая же, с поднимающейся через край пенной шапкой. Протянув несколько мятых рублей, Такер убрал сдачу в карман.
Его захлестнула волна облегчения. Если никто не будет стремиться к более близкому общению с ним, возможно, его уловка увенчается успехом.
Неловко потягивая пиво «разбитым» ртом, Такер осмотрел зал, ища военных. Здесь их было человек десять, но, судя по состоянию формы, все они уже давно уволились в запас. В России многие бывшие военные после ухода со службы продолжают носить форму, — отчасти по необходимости, отчасти для придания себе большего социального статуса. Простые люди нередко вручают ветерану монету или угощают его выпивкой. И дело не только в сострадании, но и в чувстве самосохранения. По возможности лучше избегать голодающих, нищенствующих профессиональных убийц, разгуливающих по улицам.
Удовлетворившись тем, что в пивной нет сотрудников ГРУ, Такер вернулся к своей главной задаче: выбраться отсюда и попасть в Пермь. Он искал тех, кто мог иметь какое-то отношение к местной авиабазе. Но в открытую ему в глаза ничего не бросилось. Возможно, проблему придется решать иным способом…
— Красивая у вас собака, — вдруг произнес по-английски у него за спиной хриплый голос.
Обернувшись, Такер увидел коренастого мужчину лет шестидесяти, с длинными седыми волосами и всклокоченной бородой. Его голубые глаза горели проницательным огнем. По-английски он говорил сносно, но с сильным акцентом.
— Э? — пробормотал Такер.
— А, вижу, — продолжал незнакомец. — Так, дайте-ка предположить, вы странствующий профессиональный боксер.
С гулко колотящимся сердцем Такер оглянулся вокруг. Похоже, никто из присутствующих не обращал на них внимание.
Неизвестный поманил Такера, и тот склонился к нему.
— Я сразу понял, что вы не русский, друг мой. Я слышал, как вы в церкви разговаривали со своей собакой. Вам лучше пройти со мной.
Развернувшись, пожилой мужчина направился в дальний конец зала. Толпа расступалась перед ним, многие почтительно ему кивали.
У Такера не было выбора. Полный тревоги, он тем не менее последовал за незнакомцем. Тот устроился в углу, у каменной печи.
Когда они оказались за столиком вдвоем, старик, прищурившись, смерил Такера взглядом.
— Хороший маскарад, честное слово. Вы мастерски изобразили коренного сибиряка — понимаете, сутулая спина, поникшие плечи, опущенный подбородок. Здешние морозы перемалывают, ломают человека. Так что для тех, кто пожил здесь долго, такая осанка становится обычной.
Такер ничего не сказал.
— Вижу, вы человек осторожный. Хорошо, очень хорошо. Смею предположить, вы уже видели солдат? Я имею в виду, ребят из Москвы, спецназ с крутым вертолетом. В наших краях таких увидишь нечасто. И впервые американец с огроменной собакой вздумал обосноваться у меня дома. Я так полагаю, это не случайное совпадение.
Такер ничего не сказал.
— Если бы я хотел вас выдать, я бы уже давно это сделал.
Обдумав эти слова, Такер вынужден был признать их справедливость — и решил рискнуть. Незаметно достав изо рта лжебрекеты, он отпил глоток пива.
— Бельгийская.
— Прошу прощения?
— Овчарка не немецкая. Бельгийская. И в ваших же интересах, чтобы я, вернувшись, застал ее живой и невредимой.
— Можете в этом не сомневаться, — улыбнулся незнакомец. Он протянул руку. — Дмитрий.
— А меня зовут…
— Не надо. Чем меньше мне известно, тем лучше. Я нерчинский батюшка, священник. Го́рода и окрестных поселков. Приход у меня маленький, но я все равно его люблю.
Старик обвел теплым взглядом посетителей пивной. Такер вспомнил, как те почтительно расступались перед стариком, кивая ему.
— Вы очень хорошо говорите по-английски.
— Спутниковая тарелка. Я смотрю американское телевидение. Ну и Интернет, конечно. Что же касается вашего русского…