Когда приступ смеха прошел, Человек в Медвежьей Шапке заискивающе, как собака, заглянул мне в глаза:
— Скажите, прошу вас, вы любите «Rolling Stones»?
— Да, сударь, — ответил я. — Я, как и каждый знающий человек, очень люблю «Rolling Stones». Могу предположить, что и для вас они очень важны. Я даже скажу, что вы — их страстный почитатель.
— Ну, тогда так и скажите, — сказал он, почему-то расстроившись. — Да, вы правы, я всегда слишком увлекаюсь. Вот, смотрите: строчку из моей самой любимой песни я записал себе на руку. То есть сделал та-татурировку. — Внезапно он опять повеселел, как раньше и, едва сдерживая смех, добавил:
— Ездил в другой город по делам, там и сделал.
Я не смог не подумать: «Кто согласился бы взять этого человека на работу? Что ему можно поручить?» Наверное, у него какая-нибудь фабрика, в наследство от отца. Скажем, по разведению улиток.
— Ну-ка, угадайте, — сказал он язвительно, — какую строчку я выбрал для татуировки?
— «I can get no satisfaction», надо полагать, — ответил я с самым равнодушным видом.
— Ха-ха-ха, — рассмеялся он. — Вот и не угадали, не угадали! Вот что я написал на руке: «Don't play with me cause you play with fire».
— Тоже ничего, — сказал я. Мой незваный гость, был, конечно, болтлив и надоедлив, но, признаться, забавен. Все же он мне порядком надоел, да и голова у меня была занята другим, поэтому я спросил:
— А вам сегодня не надо забирать маму откуда-нибудь и куда-нибудь везти? А самому ехать куда-нибудь не надо? Я помню, как вы беспокоились в первый раз.
При этих словах он посмотрел на часы и вдруг вскочил:
— Господи! Уже семь часов! Вы такой молодец, такая умница! Нет, вы должны стать моим помощником и всегда быть рядом со мной! Вы правы, мне надо было забрать маму в шесть и отвезти к доктору! Она такая строгая! Я про-про-пропал!
Схватив плащ и шапку под мышку, он выбежал, крикнув:
— Пока!
По лестнице он спускался с таким грохотом, что мне показалось, будто от его прыжков у меня качается стол.
«Don't play with me cause you play with fire». Я улыбнулся сам себе. Какой бестолковый, взбалмошный человек, надо же! А Эсме так и не пришла. Да и не собиралась, конечно же. Я встал и взял дедушкин макинтош. Сунул руку в карман, вытащил серебряного Пегаса и посмотрел на него. Он был очень красивым, но как-то хитро смотрел на меня, отчего его морда выглядела ехидной и слегка нетрезвой. Но я не собирался придавать этому значения.
Когда Человек в Медвежьей Шапке ушел, мне расхотелось сидеть в конторе. Когда я добрался по извилистым городским улицам до дома, моим глазам предстало незабываемое зрелище: пьяный в стельку Ванг Ю. У индусов есть одни алкогольный напиток, называется «арак». Вот его-то он, душенька, и налакался. Так, что еле на ногах стоял.
— Боже мой, Ванг Ю! — воскликнул я. — Я мог себе представить, что упаду с дерева и сломаю шею, но представить тебя в таком состоянии я не мог.
— Я вспомнил нашего ворона, господин, — сказал Ванг Ю.
— Вашего ворона? — удивился я. — Конечно, как же тут не напиться, если вспомнить ворона! Что за ворон, чей?
— Мадагаскарский ворон, — ответил он.
— Да ты что! Настоящий ворон?
— Ванг Ю очень любил вашего дедушку, — сказал он. — Ванг Ю жизнь бы за него отдал. У нас был ворон. Очень умный ворон. Читал сонеты Шекспира. Это ваш дедушка его научил.
Сколько удивительных, подчас невыносимых, сюрпризов преподносит жизнь! Правда, мадагаскарский ворон, декламирующий сонеты Шекспира, пожалуй, особенно невыносим…
— Ваш дедушка очень любил читать Шекспира, — продолжал Ванг Ю. — Когда он учил меня читать и писать, он заставлял меня зубрить монологи из «Гамлета».
— Гамлет — это пьеса для подростков, — заявил я. — Классика молодежи. — На мгновение я почувствовал себя болтливым мадагаскарским вороном.
— Как же это было… — пробормотал Ванг Ю. — Ах да, вот:
— Это четверостишие наш ворон читал без единой запинки, — пояснил Ванг Ю. — Первое четверостишие самого любимого сонета вашего дедушки. Конечно, и моего любимого тоже. Я ведь любил то же, что и он.
Нда. Без сомнения, индийский слуга, без запинки читавший наизусть сонеты Шекспира, был не менее удивителен, чем мадагаскарский ворон. Не могу сказать, что не подумал того же, что ты, о мой проницательный читатель: может быть, убийца — слуга?
Той ночью я мог бы разговорить Ванга Ю и узнать все, что хотел. Но хоть меня порядочным человеком и не назовешь, не в моих принципах лезть в душу к пьяному, чтобы выведать его тайны.