Инспектор Першор объявил, что Хемингуэй намерен побеседовать со всеми присутствующими.
— Добрый вечер! — радостно начал тот, сразу подчеркнув приподнятостью тона контраст с присущей его подчиненному унылой официальностью. — Боюсь, мы заставили вас долго ждать, прошу принять мои извинения.
— Боже всемогущий! — изрек Харт, глядя на него с прищуром. — Сержант!
Напряженный вид инспектора Першора свидетельствовал о том, что по первому сигналу старшего инспектора он готов взять Харта под стражу. Но Хемингуэй смотрел на Харта с интересом и с сигналом не спешил.
— В свое время я носил это звание, но с тех пор меня повысили, — произнес он. — А вы, сэр, знавали меня сержантом?
— Еще бы! — Тимоти вскочил и устремился к нему с протянутой для пожатия рукой. — Вы меня, наверное, не помните. Дело Кейна вам о чем-нибудь говорит?
— Харт! — воскликнул Хемингуэй. — Я же говорил, что ваша фамилия мне знакома! Чтоб мне провалиться, если вы не Ужасный… — Он осекся, в кои-то веки испытав смущение.
— Ужасный Тимоти, — подсказал Харт. — Полагаю, меня не зря так прозвали. Как поживаете? Я вас сразу узнал.
— Должен признаться, я бы вас не узнал, сэр, — улыбнулся Хемингуэй, пожимая ему руку. — Вы уж не обессудьте, если я скажу, что вы тогда доставили изрядных хлопот! Как поживает ваш братец? Надеюсь, с тех пор на него никто не покушался?
— Только фрицы. Он потерял ногу у Монте-Кассино, а в остальном молодцом. Четверо детей, представляете?
— С трудом. Ну и летит время! Кажется, еще вчера вы сами были ребенком, сэр, и сводили меня с ума своими попытками помочь в раскрытии дела. Даже не верится!
— Похоже, такая у меня судьба — быть замешанным в убийствах, — сказал Тимоти. — Только на сей раз я — подозреваемый.
— Так и есть, — сурово подтвердил Хемингуэй. — Это вполне в вашем стиле, как мне подсказывает память. В деле Кейна у меня были связаны руки, потому что вы были малы, но теперь иное дело. Предупреждаю, если опять позволите себе шуточки, я поступлю с вами строго. Чем дольше смотрю на вас, тем больше убеждаюсь, что вы не изменились!
Этот обмен репликами, мучительный для инспектора Першора, позволил присутствующим облегченно перевести дух. У всех создалось впечатление, что, если молодой Харт дружен с человеком из Скотленд-Ярда, это благоприятно повлияет и на других, попавших заодно с ним в число подозреваемых. Однако следующие слова старшего инспектора снова испортили им настроение.
— Вы расскажете мне обо всем, что с вами произошло после нашей последней встречи, сэр, — произнес он. — Инспектор Першор записал адрес, и я буду знать, где вас искать, если возникнут вопросы. Не стану больше вас задерживать. По словам инспектора, вы дали необходимые показания, и он все записал.
Тимоти ответил признательной улыбкой:
— Легко вам было от меня избавиться, когда мне было четырнадцать лет, старший инспектор?
— Нелегко, сэр, но, повторяю, теперь все иначе. Избавляюсь от вас одним щелчком пальцев!
— А вот и нет! — возразил он. — Я — юридический консультант мисс Бертли.
При этом уверенном заявлении Бьюла вскинула голову, а миссис Хаддингтон пристально посмотрела на нее, а потом на Тимоти.
— Нет-нет! — возразила Бьюла. — Я не нуждаюсь… не хочу… Я бы предпочла, чтобы вы этого не делали!
— Подобная лазейка в вашем стиле, сэр, — заметил Хемингуэй. — Что ж, оставайтесь. Вы мне не помешаете. Раз вы здесь, придется извлечь из этого пользу. Расскажите, кто тут кто, не будем заставлять инспектора ждать.
Инспектор Першор ухватился за это предложение охотнее, чем Харт.
— Если я вам больше не нужен, сэр…
— Да, благодарю вас, инспектор. Полагаю, мы скоро Увидимся, — любезно отозвался Хемингуэй.
Першор удалился, и Тимоти представил Хемингуэю пятерых оставшихся. Старший инспектор присматривался к каждому, а доктору Уэструтеру сказал:
— Вы наверняка хотите уйти домой, доктор. Не стану вас задерживать. Инспектор Першор расспросил вас обо всем, и я знаю, где вас найти, если понадобится помощь. Вы находились рядом с доктором Йоксоллом при осмотре тела, и между вами не возникло разногласий?