Пуаро остановился на некотором расстоянии от центра толпы.
С того места, на котором мы стояли, надпись на дверях магазина была очень хорошо видна. Пуаро вслух произнес ее себе под нос.
– А. Ашер. Oui, c’est peut être la[22]. – И уже громче он добавил: – Давайте войдем внутрь, Гастингс.
Я не стал возражать.
Мы протиснулись через толпу и оказались перед молодым констеблем. Пуаро показал ему документы, которыми снабдил нас инспектор. Полисмен кивнул и отпер дверь, чтобы дать нам пройти. Именно это мы и сделали под пристальными взглядами зевак.
Из-за того, что ставни были закрыты, внутри было почти темно. Констебль нащупал выключатель и зажег электрическую лампочку. Лампочка оказалась маломощной, поэтому обстановка продолжала тонуть в полумраке.
Я осмотрелся.
Сомнительное заведение. По нему были разбросаны несколько дешевых журналов и вчерашних газет. На всех на них лежал слой пыли. За прилавком на стене висели до самого потолка полки, заполненные пачками табака и коробками с сигаретами. На самом прилавке стояла пара банок, заполненных ментоловыми помадками и кусочками пиленого сахара. Обычный маленький магазинчик, один из тысяч таких же, разбросанных по всей стране.
Своим медленным хэмпширским говором констебль рассказывал:
– Кучей лежала прямо за прилавком, именно так, сэр. Доктор сказал, что она так и не поняла, что с нею произошло. Наверное, тянулась на одну из верхних полок, сэр.
– У нее в руках ничего не было?
– Нет, сэр, но рядом с ней лежала пачка «Плейера»[23].
Пуаро кивнул. Его внимательные глаза блуждали по комнате, все замечая и запоминая.
– А где был железнодорожный справочник?
– Вот здесь, сэр. – Констебль указал на точку на прилавке. – Он был открыт на странице Андовера и лежал обложкой вверх. Как будто кто-то смотрел поезда из Андовера в Лондон. Так что это был не наш, не из Андовера. Но, конечно, справочник ведь мог принадлежать и кому-то еще и не иметь никакого отношения к преступлению. Может быть, его здесь просто забыли, сэр.
– Отпечатки пальцев? – поинтересовался я.
– Все место сразу же осмотрели, сэр, – покачал головой полицейский. – И ничего не нашли.
– Даже на самом прилавке? – уточнил Пуаро.
– Вот там их было слишком много, сэр! Все запутаны, и многие полустерты.
– А были там отпечатки Ашера?
– Слишком рано, чтобы о чем-то можно было говорить с уверенностью, сэр.
Пуаро кивнул и поинтересовался, жила ли миссис Ашер при магазине.
– Да, сэр. Надо пройти через вон ту дверь, сэр. Вы извините, но я с вами пройти не смогу. Должен оставаться здесь, сэр.
Пуаро открыл указанную дверь, и я прошел вслед за ним. За магазином располагалась микроскопическая прихожая, соединенная с кухонькой. Везде было очень чисто, но выглядело все безотрадно, и обстановка была очень скудной. На полке камина стояли фотографии. Я подошел, чтобы рассмотреть их, и мой друг присоединился ко мне.
Всего на камине стояло три фотографии. Одна была дешевым портретом девушки, с которой мы беседовали днем, – Мэри Дроуэр. Было очевидно, что для съемки она надела свою лучшую одежду, и у нее была та самая напряженная и деревянная улыбка, которая так часто полностью искажает лица на постановочных фотографиях. Мне всегда больше нравились моментальные снимки.
Вторая фотография была подороже – на ней было искусно размытое изображение пожилой женщины с седыми волосами. На шее у нее красовался высокий меховой воротник.
Я подумал, что, скорее всего, это была та самая мисс Роуз, которая оставила миссис Ашер то небольшое наследство, которое позволило ей начать свое дело.
Третья фотография была очень старая, пожелтевшая и выцветшая. На ней были изображены мужчина и женщина, одетые в старомодные одежды и держащиеся за руки. В петлице у мужчины был цветок, и вся их поза говорила о давно минувшем счастье.
– Скорее всего, свадебное фото, – сказал Пуаро. – Кстати, Гастингс, разве я не говорил вам, что убитая была красавицей?
Он был абсолютно прав. Даже изуродованная старинной прической и странной одеждой, девушка на фотографии, без сомнения, была красоткой. Это было видно по ее скульптурным чертам лица и позе победительницы. Я внимательно посмотрел на вторую фигуру. В этом симпатичном молодом человеке с военной выправкой было практически невозможно узнать трясущегося старика Ашера.
Я вспомнил этого ухмыляющегося спившегося старика, изможденное, покрытое морщинами лицо убитой женщины – и поежился от того, каким безжалостным бывает время…