— Ну?
— Ну, если так, то с этого момента моя линия расследования расходится с линией Скотленд-Ярда. Я не считаю себя обязанным следовать за ними по пятам. Если мне кажется, что полиция идет по неверному следу, я вправе избрать другое направление.
— Безусловно.
— И я хочу, чтобы вы мне помогли. — Роджер устремил взгляд на собеседника.
— С удовольствием, — отозвался Плейделл. — Это очень любезно с вашей стороны, и я охотно воспользуюсь такой возможностью. Вы ведь знаете, что мне, как и вам, не терпится поймать этого дьявола. К тому же, — мрачно добавил он, — мною движет личный интерес.
Роджер кивнул. Предложение не было импульсивным. Он обдумывал его осуществление еще до того, как позвонил Плейделлу, и пришел к выводу, что согласие жениха леди Урсулы (в котором не было никаких сомнений) не принесет никакого вреда, но может принести немало пользы. Плейделл был умным человеком и, безусловно, хорошо разбирался в людях. Кроме того, участие в официальном следствии помешает ему действовать на свой страх и риск, а Роджер очень беспокоился, как бы избыток поваров не испортил суп.
— Скотленд-Ярд обладает совершеннейшим механизмом для охоты за преступниками, — продолжал он, задумчиво покуривая. — Но подобное дело способно насыпать песок ему в подшипники. Ведь убийца зачастую не имеет криминального прошлого. Разумеется, я имею в виду не грабителя, который, оказавшись в ловушке, стреляет, охваченный паникой, а обычного непреднамеренного убийцу, каковых подавляющее большинство.
— Пожалуй, — согласился Плейделл.
— Если вы обратитесь к статистике успешно расследованных убийств в нашей стране, — добавил Роджер, оседлав своего конька, — то увидите, что, если убийцей становится преступник, уже известный полиции, его почти всегда ловят — попадание в архивы Скотленд-Ярда практически сводит к нулю возможность выйти сухим из воды. В расследовании убийства такого типа наша полиция, возможно, опережает все прочие. Учитываются не только физические, но и психологические особенности — например, Билл Джоунс любит после ограбления полакомиться малиновым вареньем из буфета; Элф Смит всегда проникает в дом через люк на крыше; Джо Робинсон целует горничную, которой угрожает револьвером, и так далее. Неудивительно, что убийца с криминальным прошлым всегда оставляет за собой, помимо конкретных улик, полдюжины характерных признаков, по которым полиция может сразу же установить его личность.
— В самом деле? — с интересом отозвался Плейделл. — Я и понятия не имел, что полицейские архивы ведутся так тщательно.
— Да, но когда полиции приходится иметь дело с убийцей иного рода — с человеком, о котором они заранее ничего не знают, — вы обнаружите, что, если он не оставит какую-нибудь неопровержимую улику или кто-нибудь не сделает заявление, непосредственно на него указывающее, его попросту не могут поймать. То, что большинство убийц все-таки ловят, свидетельствует лишь о том, что упомянутые улики или показания наличествуют почти всегда.
— Очевидно, убийца, как правило, глуп, — заметил Плейделл. — Иначе он не стал бы таковым.
— Вот именно. Короче говоря, если вы изучите нераскрытые убийства за последние пятьдесят лет, то обнаружите, что все они относятся к упомянутой категории: улики и прямые свидетельства отсутствуют, а нить, за которую цепляется полиция, не приводит никуда. Поэтому я спрашиваю вас: если нить, связанная с запиской, не даст результатов, не следует ли отнести к данной категории и это дело?
— На мой взгляд, безусловно.
— То-то и оно. Значит, полицию ждет фиаско. Иными словами, если мы хотим, чтобы преступника поймали, то должны ловить его сами. — Достигнув кульминационного пункта, Роджер зажег трубку, успевшую погаснуть во время его монолога, и начал молча курить.
Пауза продолжалась несколько минут.
— Я рад, что вы предложили мне сотрудничать, Шерингэм, — заговорил наконец Плейделл, — так как у меня есть идея, которую, по-моему, стоит обдумать. Если бы не ваше предложение, я бы, вероятно, не стал бы делиться с вами, а занялся бы ею сам. Но сейчас я бы хотел узнать, что вы думаете об этой идее, хотя, вполне возможно, в ней ровным счетом ничего нет.
— С удовольствием вас выслушаю, — искрение отозвался Роджер. Любая идея Плейделла казалась ему достойной рассмотрения.
— Ну, — медленно продолжал Плейделл, — вам никогда не приходило в голову, что мы можем добраться до этого человека благодаря его профессии? Например, если мы установим, что он врач, а затем отберем всех врачей в списке побывавших на Ривьере в прошлом феврале, то значительно продвинемся вперед.