Большие глаза мисс Карразерс стали еще больше.
— С чем? — спросила мисс Карразерс, не слишком заботясь о грамматике.
— Всем, — ответил Роджер, закинув ногу на ногу и думая, чем именно он должен быть неудовлетворен в первую очередь. — Какая у нее была причина покончить с собой? — осведомился он, решив, что это удовлетворяет его менее всего.
Мисс Карразерс разразилась длительным монологом. Хотя Роджер понимал, что слышит часто рассказываемую историю, она из-за этого не казалась ему менее интересной.
У Юни (это имя вызвало у Роджера внутреннюю дрожь) не было абсолютно никаких причин, чтобы сделать такое. Ей выпала удача сразу устроиться в лондонское шоу, она всегда казалась веселой и счастливой, в театре все ее любили, более того — считали наиболее одаренной и единодушно утверждали, что следующая свободная разговорная роль достанется ей.
Мисс Карразерс едва могла поверить своим глазам, когда вернулась в тот день домой и увидела ее. Юни висела на крючке на двери спальни с чулком вокруг шеи и выглядела кошмарно! Девушка пустилась в малоприятное описание подробностей внешности ее несчастной подруги — выпученных глаз, посиневших губ, прикушенного языка и тому подобного.
Тем не менее мисс Карразерс ни в коей мере не была маленькой дурочкой, какой, по-видимому, предпочитала казаться. Вместо того чтобы с воплями выбежать на улицу, как, по мнению Роджера, поступило бы три четверти знакомых ему женщин, ей хватило ума взвалить Дженет себе на плечи и развязать чулок. Но она опоздала — девушка была мертва.
— Она умерла только что! — жаловалась мисс Карразерс со слезами на глазах. — Доктор сказал, что если бы я вернулась минут на пятнадцать раньше, то могла бы ее спасти. Ну разве не обидно?
Роджер от всей души с ней согласился.
— Но странно, что ваша подруга сделала это в тот момент, когда вы должны были вернуться с минуты на минуту, — заметил он, задумчиво поглаживая подбородок. — Она не могла рассчитывать, что ее спасут?
Мисс Карразерс покачала золотистой головой.
— Нет. Я сказала Юни, что пойду выпить чай с приятелем, а оттуда сразу поеду в театр, но у меня изменились обстоятельства. Ну, теперь вы знаете об этом столько же, сколько я, мистер…
— Шерингэм.
— Мистер Шерингэм. Бедняжка Юни! Я с трудом могу здесь оставаться и обязательно бы переехала, если могла бы найти приличное жилье в другом месте. И зачем только ей понадобилось это делать?
Роджер с сочувствием смотрел на нее. По щекам девушки текли слезы, и было очевидно, что она искренне оплакивает подругу.
— Не знаю, — ответил он и добавил, повинуясь импульсу. — Но мне кажется, мисс Карразерс, что в этой истории кроется нечто большее, чем подозреваем вы или я.
— О чем вы?
Роджер достал из кармана трубку.
— Не возражаете, если я закурю? — спросил он, выиграв несколько секунд. Ему было нужно быстро принять решение. Должен ли он довериться этому пухлому маленькому существу? Станет ли она помощью или помехой? Была ли Мойра Карразерс всего лишь дурочкой с редкими моментами просветления, или же ее кажущаяся пустоголовость являлась позой, рассчитанной на противоположный пол? Роджер не сомневался, что мужчины, с которыми она общалась, предпочитают пустоголовых женщин. Он избрал компромиссный вариант, решив довериться ей ровно настолько, чтобы не обманывать доверие других.
— Насколько я могу судить, — сказал Роджер, набивая трубку, — мисс Рэнсом была не из тех девушек, которые кончают жизнь самоубийством…
— Это точно! — вставила мисс Карразерс.
— …и если она так поступила, то ее толкнула на это какая-то непреодолимая сила. Я хочу выяснить, что это за сила.
— О! Вы имеете в виду…
— Пока что только это, — твердо заявил Роджер.
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга.
— И вы делаете это по поручению «Курьер»? — неуверенно спросила мисс Карразерс. — Вы собираетесь опубликовать все, что выясните, понравилось бы это Юни или нет?
Девушка вызывала у Роджера все большую симпатию.
— Нет, — честно ответил он. — Я сотрудничаю с «Курьер», но делаю это не по поручению газеты. Я намерен действовать самостоятельно и обещаю публиковать только то, что пойдет на пользу репутации мисс Рэнсом — а может быть, и вовсе ничего. Вы ведь имели в виду, что станете мне помогать только на таких условиях?
Мисс Карразерс кивнула.
— Я многим обязана Юни и не позволю, чтобы в нее кидали грязью, заслуживает она того или нет. Но если вы обещаете, что этого не будет, я согласна помочь вам чем могу, мистер Шерингэм. Поверьте мне, — с пафосом добавила она, — если за всем этим скрывается какой-то негодяй (а мне это часто приходит в голову), то я отдам все, что у меня есть, чтобы с ним обошлись так же, как он обошелся с бедной Юни.