Зайончковский тепло подумал о девушке. Умная, тактичная, ну и – что тут скрывать – очень интересная. Похоже, бескорыстная. Во всяком случае в значительно большей степени, чем женщины, с которыми старый холостяк имел дело до сих пор. Как она красиво повернула его на правильную дорогу в этом следствии. Другая старалась бы присвоить себе все заслуги по поимке «алфавитного убийцы».
Майор взял чистый лист бумаги, написал слово, исправил некоторые буквы. Совпало. Преступник не такой уж «гениальный», как о нем вначале думали. Безусловно, этот трюк с переменой способа убийства вначале очень осложнил дело. Но то, что он сделал раньше, до того, как начал убивать, не свидетельствует об особом уме и находчивости. Огромное большинство подделывателей поступают именно так, и их методы давным-давно известны полиции всего мира.
Майор встал из-за стола и прошлепал в носках к окну. Девушка сидела напротив сапожника и что-то ему говорила, жестикулируя. «Наверняка, – подумал майор, – объясняет, как ее начальник ходит босиком».
Зайончковский увидел, что сапожник, закончив ремонт, отложил второй полуботинок и потянулся за щеткой, чтобы почистить обувь. Но девушка оказалась быстрее. Она схватила оба полуботинка и, смеясь, выскочила из мастерской.
В этот момент раздался стук в дверь. Майор одним прыжком отскочил от окна и занял место за столом, спрятав под ним ноги.
– Войдите!
В кабинет просунулась голова Зоси.
– Звонил председатель районного совета.
– Хочет со мной поговорить?
– Нет. Просил вас сейчас же к нему приехать. Там идет совещание по вопросам обеспечения мероприятий для ускорения уборки сахарной свеклы и ее перевозки на сахарный завод. Председатель сказал, что помощь милиции очень нужна и поэтому он просит вас как можно скорее приехать в Народный совет.
– Надо было сказать, что приеду, как только у меня будут на ногах туфли.
Зося не смогла удержаться от смеха.
– О туфлях я не сказала, – объяснила она, – но сказала, что просьбу вам передам и что вы сейчас поедете.
– В носках? – Зайончковский опять начал раздражаться. Ну и удружила ему эта Шливиньска!
Зося хохотала как сумасшедшая. Она представила себе, в какой шок поверг бы ее шеф всех присутствующих, войдя в зал заседаний в носках в белую полоску, зато в полной форме.
– Все обойдется, – наконец сказала она, овладев собой. – Бася появится с минуты на минуту.
– Прекрасно. Но почему ее нет до сих пор? Я сам видел в окно, как она взяла туфли.
Словно услышав эти слова, Шливиньска вошла в кабинет с туфлями в руках.
– Ну наконец-то ты пришла! – обрадовалась Зося. – Я думала, майор меня убьет. Почему так долго?
– Нужно было их еще почистить, – объяснила девушка.
– Благодарю, – буркнул Зайончковский и с большим удовлетворением сунул ноги в начищенные туфли. – В следующий раз прошу вас слишком не интересоваться моей обувью.
– Ни одного доброго слова за наилучшие порывы! – Барбара сделала вид, будто собирается расплакаться. – В следующий раз и не пошевельнусь, даже если у майора пальцы будут торчать из туфель.
– Машину! – приказал комендант.
– Ждет внизу, – пояснила секретарь. – Водитель знает, куда ехать.
Майор выбежал из кабинета. Обе девушки расхохотались, уже ничем не сдерживаемые. Удалось!
«Я был порядочным человеком»
– Когда будете его задерживать? – спросил майор свою подчиненную, поручника Барбару Шливиньску.
– Сегодня, около двенадцати дня.
– Помните, у него есть оружие, и ему нечего терять.
– Справимся. – Барбара была полна оптимизма.
– Вы знаете, что в мастерской есть другое помещение, из которого дверь выходит во двор? Во дворе за флигелем есть маленький сад, отделенный низким забором от соседнего домовладения. В заборе большая дыра. В нее можно свободно пролезть и оказаться на улице Марии Конопницкой.
Барбара с удивлением смотрела на шефа. Ей казалось, что пока только она разгадала «алфавитного убийцу». А между тем и комендант знал его и к тому же отлично ориентировался на местности, лучше, чем она.
– Вы его знаете? Зайончковский засмеялся:
– Молодые офицеры делают одну и ту же ошибку – они склонны считать своих начальников глупее себя. Но это у них проходит. По мере продвижения по службе и прибавления звезд на погонах. У вас тоже пройдет.
– Извините, – сказала Шливиньска, – я никогда так не считала, хотя и думала, что пока еще вы ни о чем не догадываетесь.
– Признаюсь, я и не догадывался вплоть до того момента, когда вы положили мне на стол дело, тот том, где находится документ о вскрытии трупа Винцента Адамяка.
Доктор Нивиньский еще получит от меня по шее. Он был обязан отметить, что из формы и расположения раны ясно вытекает, что преступник левша. Такой удар нельзя было нанести правой рукой. Естественно, его промах нисколько не уменьшает нашей вины. Прежде всего моей.
– Моей тоже. Столько раз перечитывала эти бумаги и ничего не замечала.
– Когда вы обратили мое внимание на это обстоятельство, остальное уже было просто. Я не ориентируюсь во всех деталях следствия так же хорошо, как вы, но в конце концов и слепая курица иногда находит зерно.
– Не скромничайте. Я действительно восхищаюсь вами. Ведь я только положила папку на стол, даже не сказала, что там нужно найти протокол вскрытия трупа. Папка лежала на моем столе два месяца, а я ничего не обнаружила. И вдруг внезапно осенило.
– Проблеск гениальности, – усмехнулся майор.
– Опять вы мучаете меня этой гениальностью. – Но девушка отнюдь не обиделась на комплимент. Наоборот, ей стало приятно, что его сделал именно Зайончковский, человек, который так неохотно принял ее в Забегово.
– Еще раз прошу вас, будьте осторожны. У него есть пистолет, из которого он застрелил двоих. То, что он левша, ему отнюдь не помешало.
– Он сам ко мне придет.
– Понимаю. Но и здесь нужна будет охрана. Позвольте мне этим заняться.
– Слушаюсь! – Девушка, пряча улыбку, встала по стойке «смирно».
В этот день вопреки своей привычке комендант держал дверь из кабинета в секретарскую не полузакрытой, а широко открытой. А в кабинете у стены, чтобы их не было видно из секретарской, сидели сержант Щигельский и капрал Вонсиковский.
Без четверти двенадцать в секретарскую вошел Юзеф Кунерт с чем-то завернутым в газету.
– Я к пани поручнику.
– Пожалуйста. В ту дверь, – Зося показала на кабинет, где находилась Шливиньска. – Бася с нетерпением ждет эти туфельки.
Сапожник пошел в указанном направлении, а майор с двумя подчиненными за ним.
Кунерт открыл дверь. Шливиньска была в кабинете одна. Она сидела за столом, заваленным бумагами.
– Добрый день. Я принес туфли.
– Большое спасибо, пан Бунерло. Прошу садиться.
Сверток выпал из рук сапожника. Он стоял посреди кабинета как громом пораженный. Даже не заметил, что следом за ним вошли Зайончковский и два милиционера. Вонсиковский на всякий случай держал в руке пистолет.
– Вы знаете? – выдавил из себя старый сапожник.
– Да, знаю.
– Как вы это узнали? – Кунерт уже овладел собой. Два милиционера подошли к сапожнику и умело его обыскали.
– При мне нет оружия. – Кунерт попробовал усмехнуться.
– Прошу сесть. – Шливиньска снова показала на стул, стоящий у стола. – Игра закончена. Вы проиграли, Бунерло.
– Я проиграл двадцать восемь лет назад, а сейчас мне уже все равно. Но как вы узнали?..
– Это было нелегко. Однако нет преступлений, которые бы не оставляли следов. Вначале вы были вне всяких подозрений. Да и кто мог подумать на безобидного сапожника, старого человека, который весь день сидит у окна своей мастерской и усердно чинит обувь. Сначала вы добились своего: все решили, что действует сумасшедший, маньяк. Однако я поняла, что эти преступления не дело рук сумасшедшего, а простой камуфляж одного убийства. Я изучила прошлое всех убитых. Оно не было безоблачным. Но одна биография отличалась от остальных. Тополевский – настоящий бандит, двойной убийца. Он зверски мучил свои жертвы, чтобы вырвать у них тайну – где они прячут золото. А потом выдал подручных, чтобы самому смыться со всей добычей. Отпечатки пальцев, оставшиеся в деле о том, давнем преступлении, и те, которые принадлежали убитому садоводу, не оставляли ни малейшего сомнения: именно его хотел уничтожить «алфавитный убийца». Он носил в сердце жажду мести двадцать восемь лет.