– Так точно, сэр.
У меня, однако, имелись серьезные основания сомневаться, что вся полиция Сан-Франциско сумеет чего-нибудь добиться. Если убийца был хотя бы на четверть так же неуловим, как смысл кандзи, усилия людей Ренны пропадут впустую.
– Хорошо, – продолжил лейтенант. – Затем доставьте мне их гостиничные счета, багаж, распечатки номеров входящих и исходящих телефонных звонков. Проведите тщательный обыск в их номерах на предмет отпечатков пальцев или волокон одежды посторонних. Кроме того, свяжитесь с японским консульством и выясните, известен ли там круг знакомых семьи в городе, штате и стране. Причем именно в этом порядке.
– Обязательно.
– Свидетелей среди случайных прохожих нашли?
– Нет, сэр.
– А что с клиентурой «Денниса»?
– Пока ничего. Зато мы выяснили, что как раз туда наши жертвы заходили в последний раз. Чай с пирожными для взрослых, мороженое с орехами и сиропом для детей. Между прочим, третий вечер подряд. На них напали, когда они возвращались в отель. – И она указала на ярко-синюю неоновую вывеску «Мияко-инн», зазывно сиявшую позади оформленных в синтоистском стиле ворот, обозначавших дальнюю границу пешеходной улицы.
Ворота тори, как правило, состоят из двух красных, слегка склоненных внутрь и устремленных вверх колонн, покрытых двумя горизонтальными перекладинами. Символичные для основной религии Японии – синтоизма, – они обычно устанавливаются при входе в святилище, а потому эти ворота, открывавшие путь к главному коммерческому центру «Маленькой Японии» Сан-Франциско, могли восприниматься и как своего рода богохульство.
Ренна плотно сжал губы.
– И ни одного свидетеля?
– Нет.
– Но кто-то же должен был слышать выстрелы?
– Их слышали большинство посетителей «Денниса». Но в таком месте это могла быть либо гангстерская перестрелка, либо уличный фейерверк.
В общем, никто не рискнул высунуть из кофейни носа и выяснить источник шума.
– Ладно. В таком случае перекройте все входы и выходы отсюда и никого не выпускайте, пока ваши сотрудники не завершат работу, и никого не впускайте, даже если кто-то предъявит пропуск от самого Господа Бога. Понятно?
– Так точно, сэр.
– И, Корелли…
– Да, сэр?
– Вы уже звонили в управление, чтобы вызвать остальных моих сотрудников?
– Это значится следующим пунктом в моем списке, но…
Ренна зло прищурился.
– Что еще за «но»?
– У нас здесь более чем достаточно людей. Вы ожидаете, что дело приобретет большой резонанс?
– Я ожидаю, что тут скоро соберется вся политическая свора города. У вас есть основания считать иначе?
– Нет, сэр.
После чего Корелли с энергичным видом отправилась выполнять полученные приказы, а мы с Ренной присели на скамью.
– Компьютер выдал на семью паспортные данные. Хироши и Эйко Накамура. Дети – Мики и Кен. Это тебе о чем-нибудь говорит?
– Нет. Но в Японии, вероятно, не менее миллиона людей носят фамилию Накамура.
– Как Смит или Джонс у нас?
– Вот именно. У вас уже есть их адрес в Токио?
– Пока нет.
– Это будет Токио.
– Откуда такая уверенность?
– Кое-какие внешние приметы, одежда. Они из столицы.
– Полезная информация. А как насчет Козо Йошиды? Это фамилия второго мужчины.
Я пожал плечами.
– Что ж, иного я не ожидал, – сказал Ренна, рассеянно оглядывая улицу. – Тогда освежи мне в памяти кое-какие факты. Напомни о том кандзи и почему ты до сих пор не можешь прочитать его. Но только как можно проще.
В двух милях от побережья Калифорнии мужчина лет тридцати сидел на корме катера для спортивной рыбалки, снабженного двумя двигателями фирмы «Вольво» и управляемого капитаном Джозефом Фреем. Судно неспешно двигалось, переваливаясь с одной тихоокеанской волны на другую, в сторону залива Гумбольдта, располагавшегося в двухстах пятидесяти милях к северу от Сан-Франциско. Пассажир, как и трое его товарищей, выдавали себя за богатых азиатских бизнесменов, которым взбрело в голову порыбачить вдоль шельфа Северной Калифорнии. Снасти были готовы. Мальки для наживки плавали в стальном резервуаре, отливая в лунном свете голубоватым серебром.