– Там, в шкафчике, – ответила хозяйка.
Бочкин заставил Зою принять валерианы и вновь попросил успокоиться. Они уже собирались выходить, как вдруг Таисия Игнатьевна, замерев на пороге, резко спросила:
– Это вы открыли окна?
Тарасова, к которой был обращен вопрос, не сразу поняла его смысл. Потом, секунду подумав, ответила:
– Да, я открыла, а что, это имеет значение?
– Пока не знаю, – пожала плечами Сапфирова, и они все вместе вышли из злополучной гостиной. Тарасова заперла дом и положила ключ в карман.
– Я пойду звонить, – объявила она. – Кто-нибудь со мной?
Бочкин немного поколебался, но потом тоже пошел к Симагиным, у которых стоял единственный в деревне телефон.
– Идите домой, Зоя Васильевна, и постарайтесь хорошенько успокоиться, а я здесь посижу, договорились? – как можно мягче обратилась к Редькиной Сапфирова.
Зоя благодарно кивнула и заспешила по дороге домой. Таисия Игнатьевна опустилась на стоящую рядом скамейку и стала ожидать возвращения Тарасовой и Бочкина. Только сейчас она ощутила, что у неё дрожат руки и ноги.
Глава 7
Милиция берётся за дело
Новость об убийстве распространилась по Полянску с быстротой молнии. Когда через три часа к дому Тарасовой подъехала милицейская машина, почти все полянцы были уже в сборе.
Пока ждали милицию, несколько любопытных пытались уговорить Тарасову дать им возможность хоть одним глазком взглянуть на место убийства. Анна Дмитриевна наотрез отказалась.
– Во-первых, – сказала она, – я больше не желаю смотреть на этот ужас. Я даже не представляю себе, как я смогу теперь жить в собственном доме.
– Ну, я думаю, что сможете, – с очаровательной улыбкой произнесла Мария Николаевна Симагина. – Скоро все забудется, убийцу найдут и посадят под замок.
Усилием воли Тарасова сдержалась и продолжала:
– А также мне сказали, что на месте убийства ничего нельзя трогать.
– Кто это вам сказал? – с подозрением спросила Пелагея Егоровна Цепкина.
– Да вот, Таисия Игнатьевна.
Цепкина окинула источник информации задумчивым взглядом. «Много знает, – подумала Коробочка, – грамотная. Не удивлюсь, если она и пристукнула. Непременно надо будет сообщить в органы». Неожиданно Дудкин, видимо, решив, что ему уделяют недостаточно внимания, закричал пронзительным фальцетом.
– Наша милиция нас бережет!
– То-то она тебя уберегла, – усмехнулась Цепкина. – Забыл, как в прошлом году загремел в вытрезвитель?
– Ничего я не забыл, – обиделся Дудкин, – а если и загремел, то за дело. – Может быть, если бы не милиция, так я бы до сих пор в той канаве валялся.
Пелагея Егоровна выразительно покрутила пальцем у виска и отошла в сторону. «И его попрошу взять на заметку», – решила она.
Милицейская машина проехала уже большую часть пути, когда следователь Попов спросил у сидевшего рядом лейтенанта Скворцова:
– Владимир Андреевич, вы, кажется, там бывали, так расскажите мне вкратце, что представляет собой этот Полянск.
– Деревушка в тридцать-сорок домов, – откликнулся Скворцов. – Да ничего особенного, обычная русская деревня. Да вы сами увидите, Кирилл Александрович, минут через сорок приедем.
– Кажется, у вас там знакомые или родственники живут? – поинтересовался следователь.
– Да, верно, есть там у меня дальний родственник. Терентьев – его фамилия. Хороший человек. Закон вроде бы не нарушал, – улыбнулся Скворцов.
– Ну-ну, – задумчиво произнес Попов.
Скворцов с любопытством взглянул на следователя.
– О чем вы думаете? – спросил он.
– О том, где мы будем вести следствие, ведь не в поле же.
– Другими словами, Кирилл Александрович, вы спрашиваете, нельзя ли остановиться у моего родственника и использовать его дом в качестве штаба расследования?
– Точно, – сказал Попов и посмотрел прямо в глаза лейтенанту Скворцову.
Скворцов выдержал его взгляд.
– Я не знаю, – просто ответил он, – но попросить могу. Впрочем, – добавил лейтенант, – если нам повезет, мы сможем уехать уже сегодня.
Попов покачал головой.
– У меня, Владимир Андреевич, интуиция сильно развита. Кожей чувствую, что мы тут надолго задержимся. Так всегда бывает, когда у меня отпуск не за горами.
Скворцов ничего не ответил, повернулся к окну. Мимо проплывали высокие, колышущиеся от ветра березы, суровые, непреклонные сосны. «Как здесь красиво, – подумал лейтенант. – В такой день бы наслаждаться природой, а я еду раскрывать убийство». Он вздохнул и бросил быстрый взгляд на следователя, но тот, казалось, не замечал ничего вокруг себя и, судя по его виду, о чем-то напряженно думал. Было начало шестого вечера, когда милицейский газик остановился у дома Тарасовой. Нужный дом шофёр сразу определил по большому скоплению народа.