Неудивительно, что один из них – самый настырный, из «Аргуса» – топчется в данный момент возле дверцы криминалистического фургона. Надо признать в то же время, что Кевин Спинелла лучше всех информирован. Иногда даже слишком.
Грейс сказал патрульному, уведомившему его по рации о присутствии репортера, что поговорит с ним, и вышел под дождь, с облегчением избавившись от зловония Нормана Поттинга. Подходя к Спинелле, заметил двух вертевшихся поблизости фотографов.
Стройный молодой человек двадцати с чем-то лет, с худым лицом, острым взглядом, стоял без зонта, сунув руки в карманы промокшего подпоясанного резинового плаща с погончиками на плечах и поднятым воротником, деловито жуя жвачку. Смазанные гелем редкие черные волосы, зачесанные на лоб, спутались, прилипли к голове из-за дождя.
Грейс разглядел под плащом деловой черный костюм, рубашку, на размер больше, чем требуется, купленную как бы на вырост. Воротник болтается на шее, несмотря на туго завязанный неуклюжим узлом алый галстук из полиэстера. Начищенные черные туфли заляпаны грязью.
– Немного припозднился, сынок, – сказал он, вместо приветствия.
– Не понял? – нахмурился репортер.
– Трупные мухи тебя опередили на годы.
Спинелла изобразил самый слабый намек на улыбку, как бы не совсем веря в склонность суперинтендента к шуткам.
– Можно задать вам несколько вопросов?
– В понедельник брифинг для журналистов.
– А пока ничего не скажете?
– Может быть, ты мне что-нибудь скажешь, раз всегда знаешь больше, чем я?
Репортер вновь с сомнением покосился на Грейса. Потом с понимающей скупой улыбкой ответил:
– Слышно, на стройплощадке в сточной канаве найден женский скелет. Правильно?
Небрежно прозвучавший вопрос, словно найдены не человеческие останки, а какая-то пустяковая мелочь, разозлил Грейса, но он взял себя в руки. Разругавшись со Спинеллой, ничего не выиграешь. Прежний опыт подсказывает, что с представителями средств массовой информации надо держаться осторожно, но дружелюбно.
– Человеческий, – подчеркнул он. – Насчет пола пока положительно не уверены.
– Я слышал, определенно женский.
– Видишь, – улыбнулся Грейс, – я же говорю, что ты всегда знаешь больше, чем я.
– Ну… так как же?
– Кому больше веришь – мне или своим осведомителям?
Репортер долго таращил глаза, стараясь разгадать выражение лица Грейса. На кончике носа повисла дождевая капля, он ее даже не вытер.
– Еще можно спросить?
– Только быстро.
– Я слышал, у вас с понедельника новый коллега в суссекской полиции, суперинтендент Пью из Лондона?
Грейс напрягся. При очередном наглом вопросе собственным кулаком собьет каплю с носа Спинеллы.
– Совершенно верно.
– Насколько мне известно, Столичная полиция первой в Соединенном Королевстве вступила в настоящую борьбу с бюрократией.
– Неужели?
Коварная ухмылка журналиста доставала до печенок, будто он заранее знал все секреты, которые Грейс не желал открывать. В минутном помрачении рассудка даже подумалось, что секретной информацией Спинеллу снабжает Элисон Воспер.
– Оформление задержания там поручается канцеляристам, чтобы оперативники сразу возвращались к делу, не тратя время на бумажную тягомотину, – сообщил репортер. – Как считаете, суссекской полиции есть чему поучиться у суперинтендента Пью?
Сдерживая ярость, Грейс осторожно ответил:
– Считаю, суперинтендент Пью принесет много пользы суссекской полиции.
– Можно вас процитировать? – Ухмылка стала еще гаже.
Что тебе известно, маленький говнюк?
Затрещала рация.
– Рой Грейс слушает.
Звонил криминалист Тони Моннингтон из туннеля.
– Спешу сообщить, Рой, кажется, найдено первое вещественное доказательство.
Вежливо извинившись перед репортером, Грейс направился к водосточной канаве, предупредив Нормана Поттинга по телефону, что скоро вернется. Странно, как жизнь постоянно меняется, думал он. Сначала мечтал выбраться из зловонной трубы, потом пришлось выбирать между беседой со Спинеллой под дождем и общением с Норманом Поттингом в закрытом фургоне. В трубе гораздо лучше.
21
Октябрь 2007 года
Жизнь Эбби бесповоротно изменила Сью, с которой они вместе снимали квартирку. Обе работали в баре в Ярре, на морском берегу Мельбурна, и, познакомившись, мигом подружились. Они были ровесницами; Сью, точно так же, как Эбби, уехала из Англии в Австралию в поисках приключений.
Как-то вечером, почти год назад, Сью поведала, что в баре к ней приклеились два мужика, староватенькие, но жутко симпатичные. В воскресенье устраивают барбекю для целой кучи народу. Сказали, если она свободна, то пускай подваливает, а если захочет, захватит подругу.
Не имея ничего лучшего, решили пойти. Барбекю готовили в потрясающей холостяцкой берлоге в пентхаусе в самом роскошном квартале Мельбурна с обалденным видом на залив. Впрочем, в первые головокружительные часы Эбби вокруг практически не смотрела, мгновенно и полностью очарованная хозяином – Дэйвом Нельсоном.
На вечеринке присутствовало еще человек двадцать. Мужчины разного возраста, от тридцати – то есть лет на десять старше Эбби – до семидесяти, напоминали массовку из гангстерского фильма, сверкающие драгоценностями женщины будто минуту назад вышли из салона красоты. Только она никого не замечала; переступив порог, ни с кем словом не перемолвилась.
Дэйв – длинный тонкий неограненный алмаз. Лет сорок пять, красивый загар, короткие волосы смазаны гелем, усталое лицо, которое в юности, видимо, было красивым, теперь стало просто приятным. Вот как она себя с ним сразу почувствовала – приятно.
Он расхаживал по квартире с легкой звериной грацией, щедро разливая напитки из больших бутылок. Пожаловался на усталость после трехдневной игры в покер на международном турнире в казино на Краун-Плаза. Заплатил за участие тысячу долларов, продержался четыре круга, выиграл больше ста тысяч, потом провалился. Дело в тузах, горестно признался он Эбби. Кто бы знал, что у того типа два туза в руке? А у него три короля, из них два закрытых, господи помилуй!
В покер она никогда не играла. В тот вечер после ухода гостей он ее научил. Ей было приятно такое внимание, нравилось, как он смотрел на нее, постоянно твердил, что она очень милая и красивая, как он рад ее видеть. Сидя рядом, практически глаз с нее не спускал, ни на что больше не обращая внимания. Чудесные глаза – карие с зеленоватыми искорками, внимательные, но тронутые грустью, словно он глубоко в душе переживает горькую потерю. Поэтому захотелось утешить его, защитить, окружить материнской заботой.
Интересно было слушать его рассказы о путешествиях, о том, как он сколотил состояние на торговле редкими марками и на игре в покер, главным образом по Интернету. Разработал особую систему, вполне очевидную после его объяснений, хоть весьма хитроумную.
Весь мир играет в покер по Интернету двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Учитывая разницу во времени, Дэйв по утрам подключался к уставшим, порой слегка выпившим людям. Наблюдал какое-то время, потом вступал в игру. Легкая добыча для хорошо выспавшегося, трезвого, сообразительного мужчины.
Эбби всегда тянуло к мужчинам старшего возраста, и Дэйв, с виду сильный и крепкий, увлекающийся в то же время маленькими красивыми хрупкими марками, открывая ей их связь с историей, очаровал ее полностью. На взгляд Эбби, девушки из средней британской семьи, Дэйв сильно отличался от всех ее прежних знакомых. И хотя сам казался в каком-то смысле беззащитным, безусловно обладал притягательной мужской силой. Рядом с ним она чувствовала себя в безопасности.