Шатаясь, я отступила на несколько шагов назад, продолжая пялиться на открытый холодильник…
И замерла, ощутив, как моя спина натолкнулась на крепкую мужскую грудь.
Черт!
— Не бойся, Элис, все хорошо, — прошептал бархатистый мужской голос, с которым рука дракона коснулась моей щеки. Нежно, заботливо.
— Артур, это…
— Я понимал, что ты догадываешься, — вздохнул мужчина, медленно развернув меня к себе… и внезапно обнял, прижимая к своей крепкой груди. — Как-никак, ты ведь все слышала тогда. И все же, я хотел, чтобы ты не знала и не беспокоилась из-за этого.
— Оно… это сердце… чье оно? Той девушки, Кетрин? Или… Джейн?
— Думаю, тебе лучше этого не знать, — заботливо прошептал он…
И я, не выдержав, расплакалась. Потому что если бы это было не сердце, не мясо с тела Джейн в его холодильнике, то он бы наверняка мне об этом сказал!
Меня трясло, кулаки сжимались.
Соберись, Элис, срочно! Ты знала, куда идешь, и понимала, что вероятно найдешь здесь!
— Почему, Артур? Почему ее? — всхлипнула я, дрожа всем телом.
— Так уж вышло, что эта девушка случайно узнала то, чего не должна была знать о моем эксперименте. Поэтому мне пришлось… использовать в этом эксперименте и ее тоже.
— Каком еще эксперименте?
— Очень важном, Элис. Важном для всех драконов, и для нашего дела. Понимаешь, милая моя, — проговорил он, продолжая гладить мои волосы. — Как ты знаешь, драконы ограничены одной очень неприятной особенностью. Когда мы полностью оборачиваемся, то чтобы снова принять человеческую форму, нам необходимо либо выпить чашу крови Первородного, либо съесть человеческое сердце. И тут мы, увы, загнаны в жесткие рамки, потому что Первородных семей осталось очень мало, поэтому далеко не каждый рядовой дракон, даже не каждый Сюзерен (что уж говорить о полукровках и тем более — вивернах) имеют возможность вовремя получить заветную чашу крови. Так что им приходится прибегать ко второму варианту и съедать человеческое сердце. Причем сердце обязательно должно быть «свежим», только-только извлеченным из груди, желательно даже вырванным из нее зубами, чтобы тут же съесть. Именно по этой причине я сейчас разрабатываю то, что поможет сильно упростить решение этой проблемы.
— И что же это? — слабо прошептала я, стараясь справиться с дрожью.
— Консервирование сердца кровью Первородного, — сообщил мужчина. — Используя сложный комплекс заклинаний и приготовив с их применением особое зелье, в которое добавляется всего несколько капель крови Первородного дракона, можно законсервировать сердце. Причем не только человека, который был только что убит, но и того, кто уже был мертв за пару часов до начатия процедуры. И это позволило бы во-первых, использовать сердца уже умерших людей (пусть даже качество таких сердец не идет ни в какое сравнение со свежими). Во-вторых, сохранять, со всеми свойствами, сердца тех, кто был убит только что. А все эти сердца консервировать и выдавать драконам «про запас», чтобы в случае обращения быстро приходить в норму, даже если возможности безопасно съесть сердце только что пойманного человека не будет.
Молчать. Ни в коем случае не закричать о том, что он вот так спокойно рассуждает о не только извлечении сердец с трупов, но и убийстве людей просто ради того, чтобы «наконсервировать побольше баночек с более качественными соленьями»!
— Это очень важный эксперимент для всех драконов. И конечно же я, как его куратор и главный разработчик, держу у себя в холодильнике удачный работающий образец, — вел дальше Артур… а меня все больше выворачивало.
Конечно, важный эксперимент с сердцами ради блага всех драконов! И поэтому… поэтому ты, кроме сердца, держал в холодильнике еще и ее мясо? Которым, хочешь сказать, лакомился по принципу «Ну не пропадать же добру»?!
Но вместо этого я, сдержавшись, сказала:
— Я… поняла. Но… Артур, это ведь Джейн! Моя подруга!
— Прости, Элис. Я понимаю, тебе та девушка была важна. Но не волнуйся, после свадьбы я придумаю, как тебя развлечь, чтобы ты не сильно по ней тосковала, — улыбнулся он. Так, словно речь шла о новом щенке, а не о человеке, который был лишен жизни!
Держаться. Стиснуть зубы. Ни в коем случае не выказать себя. Иначе все пропало.
Поэтому когда рука Артура снова коснулась моей щеки, я подалась ей навстречу — словно ласковый котенок, который пусть и напуган, но все равно преданно любит своего хозяина. Дракон же, с совершенно спокойным лицом, запустил пальцы в мои волосы… и резко натянув их, впился в мои губы! Жестко, властно, глубоко. Я же, не желая себя выдать… начала отвечать на этот поцелуй. Движение за движением, подчиняясь требовательным губам дракона и тихонько постанывая. Так, чтобы он потерял бдительность и решил, что я в его власти.