— Шериф Вебер? — обратилась к нему миниатюрная блондинка с соседнего места. Она оттолкнулась от жемчужно-серой стены и поглядела на него своим распухшим красным глазом.
— Миссис Маршалл, — поздоровался он, мысленно похлопав себя по плечу за то, что вспомнил, как ее зовут.
— Вы здоровы, шериф?
— Вполне, благодарю вас.
— Очень хорошо, а то не хотелось бы, чтобы наш шериф заболел.
— Благодарю, мадам.
— Тем более теперь.
— Понимаю.
— Мы рассчитываем на вас, шериф.
Эти слова не нуждались в объяснении: Джон прекрасно понял, на что она рассчитывает: что он отыщет убийцу Лианы Мартин и город вернется к спокойному существованию.
— Я делаю все возможное.
— Не сомневаюсь в этом.
— Есть какие-нибудь зацепки? — Женщина, сидевшая рядом с миссис Маршалл, наклонилась вперед на своем васильковом кресле, заправляя за ухо прядь волос мышиного цвета.
Как Джон ни пытался, но так и не смог вспомнить ее имени.
— Расследование продолжается, — ответил он сухо, что, по сути, можно было перевести как: «Нет, никаких», и оба это прекрасно понимали.
Непрестанно сморкающийся мужчина неожиданно чихнул, и все едва ли не хором пожелали ему здоровья.
— Вообще-то если у человека простуда, то ему нельзя говорить «Будь здоров», — заявил он, снова высморкавшись.
— Почему это? — спросила миссис Маршалл удивленно.
— Мать мне так говорила.
— Первый раз слышу, — заявила миссис Маршалл и снова уткнулась в последний номер журнала «Стайл».
Джон знал, что это последний номер, потому что у жены валялся дома точно такой же: Полин всегда первой появлялась у газетного киоска, когда появлялись новые журналы. Считала своей обязанностью быть в курсе последних модных тенденций, а также читать про Анджелину с Брэдом, Дженнифер с Пэрис и про всех этих знаменитых спичек, Николь, Линдсей и как там их еще? Может, по стране бродит какой-нибудь непонятный вирус, поразивший всю нацию и его в том числе? Знаменитотит. И он прокашлялся, чтобы не рассмеяться вслух. Интересно, поможет ли ему в этом добрый доктор?
— Благодарю вас, доктор Кросби. Пока, Бекки, — прощебетал из открывшейся двери знакомый голос, и из кабинета выпорхнула Таня Мак-Гаверн.
— Шериф Вебер. — Она улыбнулась. — Что вы здесь делаете? Вы не заболели?
— Нет, Таня, спасибо. А ты?
— Я плохо сплю в последнее время.
— Что ж, это вполне понятно.
— Мать решила, что мне необходимо попить снотворное, вот доктор Кросби и выписал мне рецепт.
— Мы будем нормально спать, только когда поймают этого маньяка, — высказалась миссис Маршалл.
— Есть какие-нибудь зацепки? — спросила Таня.
— Расследование продолжается, — ответила соседка миссис Маршалл, прежде чем Джон успел раскрыть рот.
— Ну, я в школу, — уже по пути к выходу сказала Таня.
— Будь осторожнее. — Шериф снова подошел к окну, глядя, как Таня выходит из здания и залезает в поджидавший ее фургон. «А кто за рулем? Уж не Грег ли Уотт?» — подумал он, прижавшись лбом к холодному стеклу. Но машина завернула за угол прежде, чем он успел разобрать лицо водителя.
— Джон? — произнес у него за спиной мужской голос. Не «шериф Вебер», как следовало бы обратиться, учитывая их отношения, а точнее, отсутствие таковых, а подчеркнутое «Джон».
— Ян. — Шериф обернулся, улыбнувшись при виде невольной гримасы, на один момент исказившей красивое лицо доброго доктора. Под распахнутым белым халатом на Яне Кросби была рубашка в синюю и черную клетку и тщательно отутюженные черные брюки, подчеркивающие его узкие стройные бедра.
— Что-то случилось? — спросил доктор. — Вам плохо?
Не «заболели», а «вам плохо», заметил про себя Джон.
— Нет-нет. Мне не плохо, дело не в том. Боюсь, мне придется задать вам несколько вопросов.
Врач был явно раздосадован.
— А это не может подождать? Вы же видите, сколько у меня больных.
— Боюсь, не может. Я и без того уже несколько раз пытался с вами связаться.
— Да, извините, но…
— …вы были очень заняты. Я все понимаю, это не займет много времени.
Ян Кросби со вздохом вскинул руки, будто сдаваясь: «Ну, что, мол, с вами поделаешь?»
— Прошу прощения, мы всего на несколько минут, — извинился он перед пациентами, провожая Джона в свою святая святых.
— Прекрасно выглядишь, Бекки, — бросил Джон регистраторше, проходя вслед за доктором по узкому коридору мимо двух комнат, в которых уже дожидались пациенты, в третью, в самом конце помещения. Ян Кросби сразу же уселся в большое коричневое кожаное кресло за излишне опрятным дубовым столом и кивнул Джону на стоявшее перед столом кресло поменьше. Ну уж нет, подумал Джон, и не стал садиться. Он еще в начале своей карьеры понял, что, если смотреть на своего оппонента сверху вниз, тот испытывает от этого сильнейший психологический дискомфорт.
— Чем могу вам помочь, шериф? — Ян выхватил из деревянного стакана красную шариковую ручку и стал нервно постукивать ею о краешек стола.
Ага, теперь, значит, шериф!
— Я хочу знать, чем вы занимались в день исчезновения Лианы Мартин.
Ручка выпала из руки Яна на стол, прокатилась между фотографиями его детей в рамках и упала на серое ковровое покрытие.
— Прошу прощения?
— В понедельник…
— Я знаю, какой был день.
— Тогда вы, может быть, скажете мне, чем в этот день занимались?
— Это что, шутка? Меня уже допрашивали по этому поводу.
— Нет, доктор Кросби. Уверяю вас, это не шутка. — Джон смотрел, как постепенно бледнеет загорелое лицо Яна, и изо всех сил сдерживал улыбку. Он не должен показаться непрофессионалом и выдать свою радость при виде столь очевидного смущения доброго доктора.
— Я… Я был здесь. Я же уже говорил это вашему помощнику.
— Да, насколько я помню, это был помощник Трент, и он разговаривал с вами на прошлой неделе, — сказал Джон, вынимая из кармана рубашки маленький блокнот и пробежав глазами записи. — Вы сказали ему, что днем ваша приемная была закрыта.
Ян разнервничался еще сильнее.
— Она и была закрыта. Мне нужно было проверить кое-какие бумаги. И вообще, на что вы намекаете?
— Так много бумаг, что вы даже отменили визиты пациентов?
— У меня не было записей на тот день.
— Неужели? — Джон перевернул несколько страничек. — По словам вашей регистраторши, с которой пару дней назад разговаривал другой мой помощник, вы попросили ее отменить на тот день все назначенные приемы, сказав, что у вас семейный кризис. — После того, как Джон столкнулся с Яном у Кэрри, он отрядил одного офицера допросить Бекки.
— Ну, это был не совсем кризис. Просто моя жена расстроилась из-за сына…
— Ваша жена? Сэнди Кросби?
— Да, мы расстались, но…
— А она вот не помнит, чтобы была чем-то расстроена. — С Сэнди он вообще-то не разговаривал, но чувствовал, что в данном случае интуиция его не подводит.
— Да потому что она вечно чем-нибудь расстроена. Послушайте, шериф, я не понимаю, куда вы клоните. У меня уже такое чувство, что вы меня подозреваете.
— О-о-о! Сбавьте-ка газу, Ян. Разве кто-то сказал, что вас подозревают?
— Тогда зачем этот допрос с пристрастием?
— Я просто выполняю свою работу. То есть пытаюсь взглянуть на это дело со своей точки зрения. — Джон мельком оглядел уставленный справочниками кабинет. — Судя по всему, дела у вас идут неплохо. Однако в тот день вы отменили все приемы и отправили регистраторшу домой. Почему?
— Я же сказал, что мне нужно было проверить кое-какие бумаги.
Джон улыбнулся.
— Может, подумаете еще раз? — медленно проговорил он.
Наступило молчание, во время которого один покачивал головой, а другой в конце концов обреченно кивнул.