— Да не знаю я, а предполагаю. Обе женщины пропали, а через несколько дней их находят с изуродованными лицами. Можете называть меня сумасшедшим, но мне почему-то не кажется, что это простое совпадение.
— Мне тоже. Хотя это может быть и имитацией.
— Может быть.
— Всегда жалел имитаторов, — сказал Джон, надеясь спровоцировать подозреваемого. — По-моему, это говорит о полном отсутствии воображения, вам так не кажется?
— Хватит мне очки втирать, шериф! Мы оба знаем, что вы думаете, будто это я убил жену. Вы же хотите спросить, не представил ли я все так, чтобы это выглядело, будто ее убил тот же парень, который укокошил девчонку Мартин? Так?
— Так не представили?
— Я не убивал ее, придурок.
Джон почувствовал, как напряглось его тело. Он крепко сжал кулаки, боясь сорваться. И инстинктивно почувствовал, как то же самое сделал Ричард Стайл по ту сторону зеркала.
— Черт! Я всех на уши поднял, как только Фиона пропала, — продолжал Кэл. — Под арест попал, мать твою! Надо уж быть совсем дураком…
— Или слишком умным, — вставил Джон.
— Вы слишком высокого обо мне мнения, шериф. Вы считаете, что я все это подстроил?
— Возможно.
— Значит, либо я начисто лишен воображения, либо у меня его куры не клюют, — рассмеялся Кэл. — Вы уж определитесь как-нибудь.
— Всем будет проще, если вы расскажете мне, что произошло между вами.
— Вы хотите, чтобы я делал за вас вашу работу?
— Я хочу, чтобы вы наконец-то рассказали правду.
— Да-а? Правда заключается в том, что моя жена убита. Правда заключается в том, что, если бы вы не были таким самоуверенным ослом, не возомнили, что она сбежала от меня, и еще вчера прочесали бы район, чего я и хотел сделать, если бы вы не посадили меня в тюрьму, то, возможно, мы отыскали бы ее прежде, чем она оказалась лежащей в поле с изуродованным лицом. Вот это — правда, шериф. А теперь либо арестовывайте меня, либо отпустите домой.
Джон встал и посмотрел через двойное зеркало на людей, которые, как он знал, точно так же на него сейчас смотрят. Интересно, они тоже пытаются принять решение?
— Арестовать, — приказал он.
Пистолет лежал в тумбочке рядом с кроватью, как и говорил Кэл.
— Не похоже, чтобы из него недавно стреляли, — сказал помощник Трент, поднеся пистолет к своему длинному крючковатому носу.
— Фиону Гамильтон застрелили не из сорок четвертого, — ответил Джон, оглядывая комнату. И Лиану Мартин тоже, добавил он про себя, глядя на голые бледно-голубые стены и на удивление маленькую медную кровать. Размер кровати удивил его, потому что Кэлу Гамильтону, по его мнению, требовалось больше места, чтобы вытянуться. И он представил себе синюю татуировку на щиколотке Фионы. «Собственность Кэла Гамильтона». Двойная кровать неминуемо привела бы к физической близости, Фиона всегда была бы под рукой. Кровать была не заправлена, простые белые простыни были сбиты в груду в ногах, голубое хлопчатобумажное одеяло небрежно свисало до пола. Насчет одного Кэл был прав: сорок четвертый нанес бы значительно больший урон.
— Ищите. Кто сказал, что у него нет другого пистолета?
Напротив кровати стоял высокий деревянный комод, верхние ящики которого были буквально набиты женским сексуальным бельем: бюстгальтерами, поднимающими грудь, стрингами, трусиками и колготками с вырезанной промежностью, короткими и полупрозрачными ночными сорочками, бархатными корсетами, а также всевозможными эротическими игрушками. Когда Джон взял в руки шариковую авторучку и вдруг понял, что на самом деле это малюсенький вибратор, он швырнул его обратно в ящик, будто прикоснулся к змее. Вот тебе и многофункциональность, думал он, открывая нижний ящик. В нем лежали белые хлопковые трусики и простые хлопковые бюстгальтеры. Джон проверил размеры: те же самые, что и у более пикантного белья. Один комплект — на день, другой — на ночь, думал Джон, отгоняя от себя образ Фионы Гамильтон в том или ином из них.
— Взгляните-ка, — сказал помощник Трент, показав ему несколько пар наручников и помещая их в полиэтиленовый пакет.
Джон открыл шкаф, перебрал одежду, висевшую на белых пластмассовых вешалках, но не обнаружил ничего интересного. Они искали уже больше часа, и пока поиски ничем интересным не увенчались. Да, они нашли пистолет, точно такой, о каком говорил Кэл, но это точно не орудие убийства. Да, они нашли наручники и всякие эротические игрушки, но все это можно купить в «Уолл-Март»:[46] он сам видел, когда отоваривался там в последний раз. И если ему трудно представить себе, что Фиона могла пользоваться ручкой-вибратором и носить трусики без промежности, то это еще ничего не значит. Что он знает о ней, вообще о женщинах?..
— Джон, — позвал его из коридора другой помощник. — По-моему, мы что-то нашли. — Молодой человек появился на пороге с горящими от возбуждения щеками и лихорадочным блеском в шоколадно-карих глазах.
— Что там?
— Я нашел это в дальнем углу ящика кухонного стола. Похоже на коллекцию трофеев. — В его левой руке позвякивал браслет с брелоками. — Дешевая вещичка, но все брелоки в форме конфет. Черт его знает, что бы это значило.
У Джона мурашки поползли по спине. Кэнди Эббот, думал он, с трудом произнеся следующие слова:
— Что еще?
Помощник поднял правую руку. Между его обтянутыми перчаткой пальцами свисало изящное золотое ожерелье.
— Но вот это уже определенно что-то значит.
Джон внимательно посмотрел на ожерелье, посередине которого расположились золотые буквы: «ЛИАНА».
27
Дневник убийцы
Мне тут пришла в голову одна забава: придумываю интересные названия для магазинов.
Ну, чтобы они привлекали внимание, заставляли раскошеливаться и, таким образом, стимулировали развитие экономики. Или хотя бы вызывали радостный смех, скрашивали серые будни. Вроде того, как вызывает улыбку симпатичный щенок, которого вы встретили по пути на работу, или какой-нибудь парень, споткнувшийся на ухабе, и как потом при одном воспоминании о его оплошности губы сами собой растягиваются в улыбке. Вот об этом я и размышляю. О том, как заставить людей улыбаться. На днях в торговом центре до меня вдруг дошло, что ни один магазин не привлек моего внимания, потому что все они называются как-то скучно и неоригинально. Вот и подумалось: неужто нельзя подключить хоть чуточку фантазии? И ума? Возьмите, к примеру, Уильяма Шекспира. Он чрезвычайно любил игру слов, всегда придумывал что-нибудь остроумное и забавное.
Как, например, можно было бы назвать винную лавку? Почему бы не «Виноцианский купец»? А магазин, торгующий джинсовой одеждой, — «Ромео и Джинсовка». Ссудный и сберегательный банк — «Все хорошо, что хорошо ссужается». А магазин красок — «Как это вам покрасится». Бигмак можно переименовать в «Биг-Макбет». Прекрасное название для магазина, торгующего музыкальными инструментами, — «Король Лир»! Я понимаю, что все это несколько притянуто за уши, но думаю, вы поняли мою мысль.
Не обязательно притягивать за уши Шекспира. Можно просто дать название, достаточно оригинальное для того, чтобы его одобрил Поэт. Предлагаю, помимо вышеприведенных строк, следующие названия: салон собачьей красоты — «Бау-Вау»; магазин, торгующий сантехникой, — «Титаник»; а те учреждения, где люди получают страховку по безработице, — «Бесплодные усилия труда». Хотя это, разумеется, снова Шекспир. Забавно, как все возвращается к гениальному Уильяму. А что бы он, интересно, предложил по поводу «Укрощения строптивой»? Да, да, знаю: «Поцелуй меня, Кэт».
Признаюсь, это было забавно — подставить Кэла Гамильтона. Это в некотором роде компенсировало предыдущие события, которые, уверяю вас, не доставили мне желаемого удовольствия. Любопытно, правда, как жизнь расходится с твоими планами? То есть у тебя в голове имеется четкая схема. Ты знаешь, что все тщательно продумано, до последней детали. Ты буквально уже видишь, как твой план осуществляется — мне ведь уже приходилось это делать, — а жизнь возьми да и подбрось тебе сюрприз!